Я со­всем не пре­тен­дую на пол­но­ту опи­са­ния дос­то­при­ме­ча­тель­но­стей – ведь я пи­шу о сво­их впе­чат­ле­ни­ях, а до­пол­нить мож­но из Ин­тер­не­та. Да у нас и был толь­ко один день.

Дол­гий путь до­мой. Пу­ти-до­ро­ги.

Мы очень дол­го со­би­ра­лись – на­до по­ехать, на­до…

Ав­то­бус из Мо­ск­вы до Тем­ни­ко­ва хо­дит раз в день. В Ин­тер­не­те мож­но за­од­но по­смот­реть дру­гие ва­ри­ан­ты.

По­езд из Мо­ск­вы от­прав­ля­ет­ся но­чью и при­хо­дит в Тор­бее­во очень ра­но. Есть ав­то­бус от Тор­бее­ва до Тем­ни­ко­ва.  Рас­пи­са­ния не знаю. Так­си от Тор­бее­ва, го­во­рят, 1000 руб­лей.

Мож­но ехать на ма­ши­не «се­вер­ным пу­тём», че­рез Ниж­ний Нов­го­род, Му­ром, по­во­рот на Ба­ра­ше­во или на Са­ранск.

Но мы ре­ши­лись на бо­лее дол­гий путь по трас­се М5, «Урал»,  за­то про­ще ори­ен­ти­ро­вать­ся. И трас­са но­вая.

Итак, в путь!

Вы­еха­ли мы из Мо­ск­вы око­ло де­ся­ти ут­ра в пят­ни­цу, весь день в пу­ти. На бен­зо­за­прав­ках ТНК ока­за­лись вкус­ный ко­фе, све­жие пи­рож­ки.

Ря­зан­ская об­ласть на­ча­лась с ве­ре­ни­цы су­ве­ни­ров раз­но­го раз­ме­ра и ка­че­ст­ва, рас­тя­нув­шей­ся по ле­вой сто­ро­не шос­се на ки­ло­мет­ры. При ве­чер­нем ос­ве­ще­нии –  на об­рат­ном пу­ти –  они вы­гля­дят за­во­ра­жи­ваю­ще.

Пи­та­ние даль­но­бой­щи­ков? По­жа­луй­ста! Вдоль шос­се – ка­феш­ки-ла­воч­ки… Ши­ри­ной в од­но окош­ко и дверь. На­зва­ния са­мые раз­но­об­раз­ные. Пред­ла­га­ют да­же блю­да и гру­зин­ской, и ар­мян­ской кух­ни.

Се­ре­ди­на ав­гу­ста. Гри­бы бе­лые на шос­се про­да­ют вёд­ра­ми. А ты­к­вы! У всех до­мов строй­ны­ми ря­да­ми по два де­сят­ка. Ка­ж­дая – на пуд!

Ря­зань. При­шлось чис­тить дис­ки – сту­чат…

Ко­но­бее­во. Вет­ря­ная мель­ни­ца сто­ит вда­ле­ке. Ка­кая же боль­шая!

В Шац­ке ря­дом с шос­се рас­ки­нул свои кры­лья са­мо­лёт.

Впе­ре­ди едет ав­то­бус с боль­шой над­пи­сью на зад­нем стек­ле: «Тем­ни­ков». То мы его об­го­ня­ем, то он нас.

Где же свер­нул ав­то­бус? Жаль, он бы по­ка­зал до­ро­гу до го­ро­да Тем­ни­ко­ва.

По­во­рот на Тор­бее­во. А вот са­мо­лё­тик спря­тал­ся по­бли­зо­сти от шос­се.

Де­рев­ня Ло­па­ти­но – со­всем близ­ко от стан­ции Тор­бее­во.

Здесь род­ные мес­та мор­дов­ско­го по­эта Пет­ра Ни­ко­лае­ви­ча Чер­няе­ва, жив­ше­го в Лоб­не. Его пес­ней «Те­чёт ру­чей, зве­нит ру­чей» за­кан­чи­ва­ет (под ова­цию за­ла!) свои кон­цер­ты На­де­ж­да Ка­ды­ше­ва. Он го­во­рил, что эту пес­ню он ей по­да­рил очень дав­но, в до­ме от­ды­ха на Ря­зан­щи­не. И глав­врач под­твер­жда­ла: «На­де­ж­да ис­пол­ня­ла эту пес­ню «на бис» по мо­ей прось­бе!»

Он сти­хи со­чи­нял на ме­ло­дию, то­же соб­ст­вен­ную. Толь­ко го­во­рил, что её на­до аран­жи­ро­вать, и от­да­вал ком­по­зи­то­рам: ведь он не был чле­ном Сою­за ком­по­зи­то­ров, и они ста­ви­ли свои под­пи­си! А в Лоб­нен­ском де­по, где он ра­бо­тал элек­три­ком, го­во­ри­ли – хо­дит, бур­чит се­бе под нос, стран­ный ка­кой-то.

Как-то он спел мне пес­ню, где есть сло­ва «Ко­ло­коль­чи­ки зве­нят». Там пер­вые две стро­ки в мед­лен­ном рит­ме, а вто­рые – в бы­ст­ром. Най­ти бы за­пись. Го­во­рят, од­на пе­ви­ца в Са­ран­ске очень хо­ро­шо её по­ёт.

Он рас­ска­зы­вал: «Иду по ули­це, а сза­ди идут де­воч­ки-шес­ти­класс­ни­цы, го­во­рят по-мор­дов­ски. Зна­чит, со­хра­ня­ют язык и обы­чаи на­род­ные!»

Мы ви­де­ли (лет со­рок на­зад) де­ву­шек в бе­лых празд­нич­ных мор­дов­ских плать­ях, спе­шив­ших на вто­рой день свадь­бы, ко­гда при­хо­дят ря­же­ные. Они за­тми­ли кра­со­той и на­ря­дом под­руж­ку, оде­тую в мод­ное то­гда крим­пле­но­вое пла­тье цве­та мор­ской вол­ны, хо­тя оно ей бы­ло очень к ли­цу. Кста­ти, пла­тья но­сит се­вер­ная морд­ва-мок­ша, а у эр­зя­нок – ши­ро­кие юб­ки. На­де­ж­да Ка­ды­ше­ва ро­ди­лась не­да­ле­ко от Са­ра­то­ва, там жи­вёт морд­ва-эр­зя. Она лю­бит ши­ро­кие юб­ки.

В «По­вес­ти вре­мен­ных лет» есть за­пись, да­ти­ро­ван­ная 1003 го­дом, что морд­ва пла­ти­ла дань сла­вя­нам. Зна­чит, морд­ва за­ни­ма­ла эти зем­ли из­древ­ле. Ос­нов­ное на­се­ле­ние сред­не­рус­ской рав­ни­ны со­став­ля­ли пле­ме­на уг­ро-фин­ской груп­пы.

Ве­ли­кое пе­ре­се­ле­ние на­ро­дов?

Чуть ли не ты­ся­чу лет на­зад из Сред­не­го По­вол­жья уш­ли, час­тич­но, эр­зя­не в рай­он бу­ду­щей Венг­рии. По­смот­ри­те, как мно­го об­ще­го в вен­гер­ском жен­ском кос­тю­ме с эр­зян­ским. Ши­ро­кие юб­ки, вы­ши­тые коф­ты. А не о них ли по­ве­да­ла ста­ру­ха Изер­гиль в рас­ска­зе Мак­си­ма Горь­ко­го? Или там речь всё-та­ки о цы­га­нах?

Ука­за­тель на Тем­ни­ков про­пус­ти­ли, во­круг ни ду­ши. Вер­ну­лись, од­на­ко. Ука­за­тель хит­ро спря­тал­ся за бен­зо­за­прав­кой.

По­во­рот на Са­ранск. Нам на­ле­во.

До­ро­га ста­ла по­ху­же.

Тень­гу­ше­во – вле­во. Едем впра­во. Раз­мет­ки на до­ро­ге уже поч­ти нет, и но­чью ка­жет­ся, что до­ро­га за­не­се­на пес­ком.

Уже зна­ко­мые на­зва­ния де­ре­вень.

Вот и все­гда хо­лод­ное Вяч­ко­во озе­ро, го­во­рят, лед­ни­ко­во­го про­ис­хо­ж­де­ния. Кра­си­вая ро­ща Ема­ше­во.

Въе­ха­ли в го­род.

Мы прие­ха­ли в Тем­ни­ков!

Уже тем­но, три раза – ми­мо гос­ти­ни­цы.

В гос­ти­ни­це нас встре­ти­ли очень при­вет­ли­во. Да­же сте­ны хол­ла – на них ог­ром­ные бе­ре­стя­ные кар­ти­ны. И очень ми­лый вид на Са­нак­сырь­ский мо­на­стырь на сте­не на­про­тив.

Но­мер не­боль­шой, уют­ный. В спаль­не – трю­мо. Как буд­то вы­гля­ну­ло из да­лё­ко­го дет­ст­ва.

Ут­ром на­чи­на­ем экс­кур­сии.

Сна­ча­ла в му­зей име­ни ад­ми­ра­ла Ф.Ф. Уша­ко­ва. Очень мно­го экс­по­на­тов об ад­ми­ра­ле Уша­ко­ве. Фё­дор Фё­до­ро­вич пе­ре­дал этот дом под гос­пи­таль для ра­не­ных во вре­мя вой­ны 1812 го­да. Вот бюст Ф.Ф. Уша­ко­ва. На таб­лич­ке – над­пись. Ци­ти­рую:

«Ге­ра­си­мов М. М. (1907– 1970)

Порт­рет Ф. Ф. Уша­ко­ва.1947

Гипс, то­ни­ро­ва­ние

Порт­рет-ре­кон­ст­рук­ция вы­пол­нен док­то­­ром ис­то­ри­че­ских на­ук, про­фес­со­ром Ге­ра­си­мо­вым М. М. по че­ре­пу ад­ми­ра­ла  Ф. Ф. Уша­ко­ва. По­да­рен жи­те­лям Тем­ни­ко­ва  в 1947 го­ду».

В 1944 го­ду для ор­де­на Ф. Ф. Уша­ко­ва ну­жен был точ­ный про­филь ад­ми­ра­ла, а порт­ре­тов не на­шли.

В му­зее всё ве­ли­ко­леп­ное про­шлое и на­стоя­щее.

На ка­ж­дом ша­гу – но­вое от­кры­тие.

Стен не хва­та­ет – в за­лах сто­ят стек­лян­ные шка­фы.

Ис­то­рия го­ро­да пред­став­ле­на очень ши­ро­ко. Тут и «Пре­ле­ст­ное пись­мо» Сте­па­на Ра­зи­на и пла­ны го­ро­да в раз­ное вре­мя.

И Алё­на, спод­виж­ни­ца Сте­па­на Ра­зи­на, ока­зы­ва­ет­ся, не Ар­за­мас­ская, а Тем­ни­ков­ская. Вы­во­дят из «эр­зя» и «мас­тор» –  из род­ной зем­ли, на­ша. Мор­дов­ская Жан­на д’Арк. Она взя­ла штур­мом го­род Тем­ни­ков и управ­ля­ла им бо­лее двух ме­ся­цев. Здесь её со­жгли в сру­бе. Не­сколь­ко кар­тин, изо­бра­жаю­щих её. Вот бюст, фо­то­гра­фии сцен из спек­так­лей, по­свя­щён­ных ей.

Боль­шой порт­рет пат­ри­ар­ха Ни­ко­на.

Це­лый стенд по­свя­щён Се­ра­фи­му Са­ров­ско­му.

До Са­ро­ва – со­рок ки­ло­мет­ров, до Ди­вее­ва – два­дцать. Са­нак­сырь­ский мо­на­стырь все­го в че­ты­рёх ки­ло­мет­рах.

Го­род не­боль­шой, ни­ко­гда в нём не бы­ло на­ро­ду боль­ше де­ся­ти ты­сяч, но вез­де при­ме­ты «са­мо­об­слу­жи­ва­ния». Обои в уют­ном но­ме­ре гос­ти­ни­цы – сво­его про­из­вод­ст­ва: Кон­д­ров­ская бу­маж­ная фаб­ри­ка все­го в се­ми ки­ло­мет­рах от го­ро­да. Люс­т­ра с пла­фо­на­ми-ша­ри­ка­ми то­же бы­ла сде­ла­на в го­ро­де. Да и вся ме­бель то­же.

Тра­ди­ции сто­ля­ров со­хра­ня­лись.

Мой дя­дя Ко­ля был сто­ля­ром-крас­но­де­рев­щи­ком. Ему за­ка­зы­ва­ли и гро­бы. Час­то он но­че­вал в но­вень­ком и, вы­да­вая за­каз, уве­рял, что ка­че­ст­во от­лич­ное, про­ве­рил сам.

Про­мыш­лен­ность в го­ро­де бы­ла очень раз­но­об­раз­на. Здесь был фи­ли­ал Са­ран­ско­го за­во­да «Све­то­тех­ни­ка», и я по­ку­па­ла в Лоб­не лам­поч­ки-минь­о­ны, сде­лан­ные в Тем­ни­ко­ве.

Был мя­со­ком­би­нат, где од­на­ж­ды да­же сде­ла­ли кол­ба­су из зуб­ра, ему не по­вез­ло – сло­мал но­гу в за­по­вед­ни­ке.

На ле­со­ком­би­на­те сре­ди про­чих ра­бот вы­пол­ня­лись ра­бо­ты по до­бы­че и об­ра­бот­ке чёр­но­го (мо­рё­но­го) ду­ба, сияю­щи­ми тон­ки­ми лен­та­ми, за­вит­ка­ми ор­на­мен­тов, чёр­ным пер­ла­мут­ром ук­­р­а­ш­ав­­шего пар­ке­ты двор­цов.

Мас­ло­за­вод ра­бо­тал ис­прав­но.

И ле­том мож­но бы­ло го­то­вить ок­рош­ку на пах­те – сплош­ные ви­та­ми­ны!

 

В му­зее от­ра­же­ны са­мые раз­ные сто­ро­ны жиз­ни го­ро­да.

Вот ге­неа­ло­ги­че­ское де­ре­во уша­ков­цев, род­ст­вен­ни­ков ад­ми­ра­ла.

А сколь­ко за­ме­ча­тель­ных лю­дей. Ка­ж­дый на ви­ду. Сте­ны за­пол­не­ны порт­ре­та­ми  зна­ме­ни­тых жи­те­лей го­ро­да в кар­тин­ной га­ле­рее му­зея.

Це­лый стенд по­свя­щён док­то­ру А. И. Ру­дяв­ско­му.

Боль­шая кол­лек­ция ча­сов – на­руч­ных и на­стен­ных, не­сколь­ко сто­лов  с экс­по­зи­ци­ей  ну­миз­ма­ти­ки –  мо­не­ты и бу­маж­ные день­ги.

О спор­те – не­сколь­ко стен­дов: фо­то­гра­фии, гра­мо­ты, куб­ки.

Кос­мо­навт Вла­ди­мир Ни­ко­лае­вич Де­жу­ров то­же из Тем­ни­ко­ва. В вит­ри­не, по­свя­щён­ной кос­мо­су, по­ка­зан ав­то­граф Юрия Га­га­ри­на.

За­по­вед­ни­ку, его оле­ням, зуб­рам, пти­цам от­ве­дён це­лый зал. Кол­лек­ция птичь­их яиц.

Сю­да при­ез­жал Г. А. За­во­ло­кин – в вит­ри­не его от­зыв о ма­те­риа­лах об  ор­ке­ст­ре В. И. Вои­но­ва и  Ф. Ф. Уша­ко­ве.

По­дар­ки му­зею са­мые раз­но­об­раз­ные. От га­зов­щи­ков Си­би­ри – боль­шая га­зо­вая го­рел­ка.

Мно­го пред­ме­тов на­род­но­го бы­та.

На­род­ные кос­тю­мы, как го­род­ские, так и де­ре­вен­ские – рус­ские, мор­дов­ские и та­тар­ские – пред­став­ле­ны как празд­нич­ные, так и ра­бо­чие, и поч­ти со­вре­мен­ные нам. Да­же на­зва­ния ок­ре­ст­ных де­ре­вень час­то го­во­рят о тех, кто здесь жи­вёт: рус­ские, морд­ва или та­та­ры. Рань­ше се­ли­лись стро­го по на­цио­наль­но­му при­зна­ку. А в два­дца­тых го­дах про­шло­го ве­ка поя­ви­лись сме­шан­ные бра­ки.

Все­го пять­де­сят лет на­зад, я пом­ню, на яр­мар­ку в Тем­ни­ков жен­щи­ны из ок­ре­ст­ных де­ре­вень при­хо­ди­ли в плать­ях, сши­тых в тра­ди­ци­ях сво­ей де­рев­ни. Ста­ро­го­род­ские – в чёр­ных длин­ных (мо­жет быть, су­кон­ных?) са­ра­фа­нах, ук­ра­шен­ных вы­шив­кой, как по­ло­же­но, прав­да, му­ли­не и сте­бель­ча­тым швом. А вот жи­га­лов­ские ме­ня удив­ля­ли: в ко­рот­ких юб­ках вы­ше ко­лен в сбор­ку, коф­ты – на­вы­пуск, во­рот­ник – апаш, ру­кав в три чет­вер­ти. А. мо­жет быть, это бы­ла уже дань со­вре­мен­ной мо­де? Но на го­ло­ве крас­ный шёл­ко­вый пла­ток с ба­хро­мой. Мор­дов­ки – в яр­ких крас­ных плать­ях, бу­сы в не­сколь­ко ря­дов, слож­ные вы­со­кие го­лов­ные убо­ры, яр­кие плат­ки за­вя­за­ны на за­тыл­ке…

А тра­ди­ция ук­ра­шать быт, по­ка­зать своё мас­тер­ст­во со­хра­ня­ет­ся, всё так и сия­ет в вит­ри­нах му­зея.

Вы­шив­ки, вя­за­нье, мат­рёш­ки и мо­дель тан­ка Т-34. Умель­цы са­мые раз­ные.

На­шли мы Жур­нал жен­ской гим­на­зии. Ско­ро­пись не на­шли. Пло­хо ис­ка­ли.

Идём в му­зей В.И. Вои­но­ва. Он соз­дал свой ор­кестр на­род­ных ин­ст­ру­мен­тов чуть поз­же Ан­д­рее­ва. Вот его лю­би­мая ба­ла­лай­ка и скрип­ка, по­да­рен­ная ему ещё в дет­ст­ве. Ув­ле­чён­но ра­бо­та­ет в са­мых раз­ных жан­рах. В 1924 го­ду бы­ла по­став­ле­на его опе­ра «Сказ­ка о по­пе и его ра­бот­ни­ке Бал­де». В вит­ри­не – боль­шая нот­ная тет­радь и либ­рет­то. Кто-то ви­дел лис­ты дру­го­го (аль­бом­но­го) фор­ма­та с рас­пи­сан­ны­ми пар­тия­ми. Го­во­рят, хра­нят­ся в До­ме куль­ту­ры.

Кос­тю­мы и бе­лые на­крах­ма­лен­ные ру­баш­ки в гар­де­ро­бе, про­сти­те, в сун­ду­ке, сши­ты го­род­ски­ми мас­те­ра­ми.

На фо­то­гра­фи­ях – уча­ст­ни­ки ор­ке­ст­ра. Од­на жен­щи­на иг­ра­ет на кла­виш­ных гус­лях.

И тут же впле­та­ет­ся день се­го­дняш­ний: ми­лая де­вуш­ка На­стень­ка прие­ха­ла из Ка­за­ни – пи­шет дис­сер­та­цию, ну­жен ма­те­ри­ал. А са­ма она –  мор­дов­ка из Тем­ни­ко­ва.

Сно­ва едем по го­ро­ду.

В го­ро­де бы­ло два со­бо­ра и церк­ви. Со­бор, в ко­то­ром от­пе­ва­ли Ф.Ф. Уша­ко­ва и где по­ме­щал­ся дет­ский дом для де­тей, при­ве­зён­ных из Ста­лин­гра­да, по­че­му-то сло­ма­ли.

Клад­би­ще на­хо­дит­ся в го­ро­де.

Оль­хов­ский ко­ло­дец на дру­гом кон­це го­ро­да не на­шли.

В цен­тре го­ро­да ещё со­хра­ни­лись кир­пич­ные до­ма на­ча­ла два­дца­то­го ве­ка.

Мно­го но­вых до­мов, кир­пич­ных. А де­ре­вян­ных, со слу­хо­вы­ми ок­на­ми, я их на­зва­ла «ба­буш­ки в пла­точ­ках», уви­де­ли толь­ко лишь два.

Ап­те­ка. Ин­те­рес­ное зда­ние. На­до бы­ло сфо­то­гра­фи­ро­вать.

Мок­ша те­чёт ти­хо, спо­кой­но. Рань­ше она бы­ла раза в три ши­ре. Или я бы­ла мень­ше?

Кто-то ло­вит ры­бу пря­мо с мос­ти­ка. Пой­мал!

Есть пляж на этой сто­ро­не ре­ки. Рань­ше был на той сто­ро­не.

Бы­ла тут Ко­но­ва го­ра, но ку­да де­лась? Ока­зы­ва­ет­ся, ре­ку от­ве­ли от го­ро­да, что­бы не смы­ва­ла вес­ной до­ма.

По­еха­ли по краю го­ро­да. Встре­ти­лись нам ко­ро­вы. За­бро­шен­ный за­вод.

По­про­бо­ва­ли про­ехать к Са­нак­сы­рю по дру­го­му бе­ре­гу Мок­ши, что­бы сфо­то­гра­фи­ро­вать его со сто­ро­ны ре­ки. Ре­ка очень кра­си­вая. Но вер­ну­лись – уже позд­но.

На­шли сре­ди по­ля де­ре­во ко­рич­не­во­го цве­та. Да это же чёр­ный дуб! Он вы­сох, рас­трес­кал­ся. От­пи­ли­ли ку­со­чек – очень твёр­дый и тя­жё­лый.

Ут­ром сно­ва идём в му­зей – хо­чет­ся ещё раз по­смот­реть да и по­зна­ко­мить­ся с ди­рек­то­ром. Он на­пи­сал кни­гу о Тем­ни­ко­ве.

Бе­рём его те­ле­фон. Поч­ты у не­го нет.

Ан­же­ли­на, ре­дак­тор га­зе­ты «Тем­ни­ков­ские из­вес­тия», по­да­ри­ла мне не­сколь­ко но­ме­ров га­зе­ты, да­ла свой те­ле­фон и поч­ту, но не от­кли­ка­ет­ся – не­ко­гда, я по­ни­маю.

Афо­ни­на Тать­я­на Ана­толь­ев­на де­ла­ет ве­ли­ко­леп­ные су­ве­нир­ные кук­лы.

Она, мо­жет быть, прие­дет в Лоб­ню вес­ной на фес­ти­валь дет­ских те­ат­ров, в ап­ре­ле.

Ма­лень­кий ма­га­зин су­ве­ни­ров по­лон за­ме­ча­тель­ных по­дар­ков – и кук­лы лю­бо­го раз­ме­ра, и мат­рёш­ки, и маг­ни­ти­ки…

Мы прие­ха­ли в суб­бо­ту, день сва­деб. Кру­гом – празд­ник мо­ло­дой се­мьи. Гос­ти из Баш­ки­рии ос­та­но­ви­лись в гос­ти­ни­це. Ах, ка­кие кра­са­ви­цы!

По­ра в об­рат­ный путь. По до­ро­ге ещё за­гля­нем в раз­ные угол­ки го­ро­да и ок­ре­ст­но­стей.

А на ули­це Круп­ской всё тот же чис­тый, мел­кий, очень неж­ный пе­сок. Ни­ка­кие «им­порт­ные» дю­ны с ним не срав­нят­ся!

На­шли мы до­мик-кро­шеч­ку в три око­шеч­ка.

На сним­ке со спут­ни­ка у не­го ещё есть кры­ша. А здесь – уже раз­би­ра­ют по брёв­ныш­ку. Вид­но – бы­ли три око­шеч­ка. Сза­ди хо­ро­шо вид­но, где бы­ла дверь над крыль­цом. Но две­ри и сту­пе­нек уже нет. Спра­ва со сто­ро­ны со­се­дей окон нет, а сле­ва – два ок­на. Прав­да, толь­ко про­ёмы окон, а ра­мы ле­жат на зем­ле.

Ле­жит на зем­ле яб­ло­ня. А вот рас­тёт виш­ня. Весь ого­род за­рос тра­вой.

Воз­мож­но ли за один рубль по­стро­ить до­мик-кро­шеч­ку в три око­шеч­ка? 115 лет на­зад его по­стро­ил мой дед Сте­пан Пет­ро­вич Па­нов. Он слу­жил в Пре­об­ра­жен­ском пол­ку. И по­сле ко­ро­на­ции Ни­ко­лая Вто­ро­го по­лу­чил ко­ро­на­ци­он­ный (на­вер­ное, се­реб­ря­ный) рубль. Ко­гда он вер­нул­ся до­мой, то про­дал этот рубль и на вы­ру­чен­ные день­ги по­стро­ил до­мик, ку­пил ко­ро­ву… Же­нил­ся он в са­мом кон­це 19 ве­ка. Же­ну зва­ли Ва­лен­ти­на Асин­кри­тов­на. На­вер­но, мое­го пра­де­да на­зва­ли в честь Асин­кри­та, ду­хов­ни­ка Ф. Ф. Уша­ко­ва, тем­ни­ков­ско­го свя­щен­ни­ка, хо­ро­ший был че­ло­век. В че­ты­рёх ки­ло­мет­рах от го­ро­да в де­рев­не Алек­се­ев­ка жил по­след­ние 12 лет ад­ми­рал Ф.Ф. Уша­ков. Он был по­хо­ро­нен в Са­нак­сырь­ском мо­на­сты­ре, а от­пе­вал его Асин­крит в со­бо­ре в Тем­ни­ко­ве. Го­во­рят, зем­лю для мо­на­сты­ря вы­де­лил один из мо­их пред­ков в 17-ом ве­ке. Ну и ну!

Мож­но по­смот­реть и с дру­гой сто­ро­ны – ро­дил­ся ре­бё­нок, имя ему на­до брать в свят­цах. А на этот день при­хо­дит­ся 70 апо­сто­лов! Вы­би­ра­ем не Ер­ма или Ио­ва, а хо­ро­шо всем из­вест­но­го доб­ро­го че­ло­ве­ка Асин­кри­та. По­лу­ча­ет­ся – у ме­ня поч­ти что род­ст­вен­ные свя­зи с ад­ми­ра­лом?

Ока­зы­ва­ет­ся, это бы­ло не так дав­но.

Око­ло до­ми­ка на ули­це рас­тёт ли­па, а во дво­ре, не­да­ле­ко от за­бо­ра, две бе­рё­зы. По­са­же­ны, оче­вид­но, в честь ро­ж­де­ния сы­на и двух до­че­рей.

В му­зее на­шли мы жур­нал жен­ской гим­на­зии на­ча­ла 20 ве­ка. Моя ма­ма на­чи­на­ла пер­вый класс с чис­тых дво­ек! Счи­таю: в этом го­ду умер отец, а пять лет на­зад – ма­ма.  И ос­та­лась ба­буш­ка с тре­мя вну­ка­ми на ру­ках:  че­тыр­на­дцать Ва­не, шесть Ане и де­вять То­не. Всем на­шлась в до­ме ра­бо­та. И ого­род, и ко­ро­ва и всё про­чее…

Я ро­ди­лась в го­ро­де Тем­ни­ко­ве.

Пра­ба­буш­ка Пе­ла­гея Ива­нов­на до­ж­да­лась ме­ня — она умер­ла в де­вя­но­сто лет, ко­гда мне ис­пол­нил­ся год. Го­во­рят, ок­ре­сти­ла ме­ня. Она во­ди­ла тро­их вну­ков за 40 км в Са­ров на по­кло­не­ние Се­ра­фи­му Са­ров­ско­му.

Моя ма­ма хо­ро­шо го­во­ри­ла по-фран­цуз­ски и по-поль­ски, иг­ра­ла в те­ат­ре, пе­ла, уча­ст­во­ва­ла в хо­ре. Я пом­ню, как она на­пе­ва­ла «Гор­ные вер­ши­ны». Это бы­ло до вой­ны. А ле­том 1940-го го­да от­ды­ха­ла в Со­чин­ском са­на­то­рии, под­ле­чи­ла своё серд­це, чув­ст­во­ва­ла се­бя хо­ро­шо и за­клю­чи­ла в фев­ра­ле 1941 го­да кон­тракт на три го­да на ра­бо­ту на Даль­нем Вос­то­ке. Лю­ди бы­ли очень «подъ­ём­ные».

Пе­ред отъ­ез­дом она ра­бо­та­ла бух­гал­те­ром в Мор­дов­ском гос­за­по­вед­ни­ке.

У ме­ня со­хра­ни­лось толь­ко од­но вос­по­ми­на­ние. Бы­ла у нас со­сед­ка Гла­фи­ра Ва­силь­ев­на. Очень кра­си­вая жен­щи­на.  Ей бы­ло за со­рок, дер­жа­лась она очень пря­мо. У неё бы­ли чуть се­до­ва­тые куд­ря­вые во­ло­сы, за­бран­ные на­зад. Но она лю­би­ла ме­ня под­драз­ни­вать: об­ни­ма­ла мою ма­му и кра­си­вым низ­ким го­ло­сом го­во­ри­ла: «Моя ма­ма!» Я да­же то­гда зна­ла, что она до­б­рая жен­щи­на, и сер­ди­лась — по­че­му она так де­ла­ет, за­чем оби­жа­ет ме­ня?

И вот мы по­еха­ли на Даль­ний Вос­ток!

Пом­ню – еха­ли мы две не­де­ли. Взя­ли с со­бой боль­шую кор­зи­ну с чёр­ным хле­бом. Про­ез­жа­ли ми­мо озе­ра Бай­кал. По­езд ос­та­но­вил­ся очень близ­ко к во­де. Мы вы­шли по­лю­бо­вать­ся чис­тей­шей во­дой и оку­ну­ли ру­ки в неё – ведь на­до са­мим по­тро­гать эту кра­со­ту! За­пом­нил­ся го­род Вла­ди­во­сток с его очень кру­ты­ми ули­ца­ми.

На­до бы­ло про­плыть на ог­ром­ном ко­раб­ле три­ста ки­ло­мет­ров. А ка­кой же длин­ный и уз­кий трап! И как я с не­го не сва­ли­лась?

Жи­ли мы на бе­ре­гу мо­ря-океа­на, точ­нее – Охот­ско­го мо­ря. Все­го три до­ма, ка­ж­дый на две се­мьи. На­шей со­сед­кой бы­ла мать с дву­мя сы­новь­я­ми, один на год мо­ло­же ме­ня, а вто­рой – груд­ни­чок.  По ве­че­рам они при­хо­ди­ли к нам пить чай из са­мо­ва­ра. Она бы­ла с Ук­раи­ны и рас­ска­зы­ва­ла, как на­до ва­рить на­стоя­щий ук­ра­ин­ский борщ. Она пе­ре­чис­ля­ла, ка­жет­ся, всё под­ряд. Вре­мя бы­ло го­лод­ное, и ве­ри­лось, что та­кие чу­де­са бы­ли до вой­ны.

Мы с Коль­кой, гля­дя на муж­чин, изо­бра­жа­ли ку­ре­ние – лю­бая ве­точ­ка ока­зы­ва­лась у нас во рту. И на­ши ма­мы пред­ло­жи­ли нам «ко­зьи нож­ки» с лис­то­вым креп­ким та­ба­ком. У нас его бы­ло мно­го – это бы­ла «ва­лю­та» для рас­чё­тов. Оту­чи­ли сра­зу.

Как мы жи­ли там? Кли­мат хо­ро­ший, но не для всех. Мо­ей ма­ме он со­всем не по­до­шёл. Она силь­но бо­ле­ла. Раз в ме­сяц от­во­зи­ла бух­гал­тер­ский от­чёт – три­дцать ки­ло­мет­ров, ехать на­до бы­ло по тро­пин­ке вдоль мо­ря на ло­ша­ди. Рас­ска­зы­ва­ла: «Оч­нусь от сер­деч­но­го при­сту­па, а ло­шадь на­до мной сто­ит, ждёт, ко­гда при­ду в се­бя…»

А вер­нуть­ся нель­зя – кон­тракт. Да и вой­на идёт…

Дош­ли мы до кон­ца ули­цы Круп­ской, пе­ре­шли че­рез до­ро­гу и спус­ти­лись по очень кру­той и уз­кой тро­пин­ке к ар­те­зи­ан­ско­му ко­лод­цу под го­рой. Но то­го са­мо­го ко­лод­ца не на­шли.

За­пом­ни­лось — ко­гда мне бы­ло 13 лет, я хо­ди­ла за чис­тей­шей во­дой с вёд­ра­ми по 12 лит­ров. Очень тя­же­ло, ко­неч­но, под­ни­мать­ся в кру­тую го­ру. Но я так и не нау­чи­лась но­сить вёд­ра на ко­ро­мыс­ле.

Под­ня­лись на­верх. Сын сно­ва вни­ма­тель­но по­смот­рел на тро­пин­ку.

Жизнь  го­ро­да все­гда бы­ла пол­на со­бы­тия­ми.

В го­род­ском учи­тель­ском ин­сти­ту­те ра­бо­тал и за­ме­ча­тель­ный по­эт Мор­до­вии Ар­тур Мо­ро. Он, ко­гда был в Мо­ск­ве, за­хо­дил к нам. Моя се­ст­ра Аде­лаи­да учи­лась в Уни­вер­си­те­те на ис­то­ри­че­ском фа­куль­те­те. И, ко­неч­но, в Тем­ни­ко­ве она вы­гля­де­ла прин­цес­сой из сказ­ки.

В Тем­ни­ко­ве был ста­ди­он, и весь го­род при­хо­дил «бо­леть» на фут­боль­ные мат­чи.

Был здесь учи­тель­ский ин­сти­тут. Его пре­по­да­ва­тель рус­ско­го язы­ка На­за­ров Ми­ха­ил Алек­сее­вич, уче­ник М Бах­ти­на, за­щи­тил кан­ди­дат­скую дис­сер­та­цию и его пе­ре­ве­ли в Са­ранск, ко­гда там соз­да­ва­лась рес­пуб­ли­кан­ская Ака­де­мия на­ук.

Же­на его, Ве­ра Иль­и­нич­на, пре­по­да­ва­ла в шко­ле био­ло­гию. Бы­ла очень ув­ле­чён­ным и  энер­гич­ным че­ло­ве­ком. Ез­ди­ла в Ми­чу­ринск за не­обык­но­вен­ны­ми сор­та­ми кры­жов­ни­ка, ве­ли­чи­ной со сли­ву, и не толь­ко за ним. Дочь Га­ли­на учи­лась в ин­сти­ту­те, а Эль­ви­ра бы­ла не­мно­го стар­ше ме­ня.

Од­на­ж­ды, по со­ве­ту Ми­хаи­ла Алек­сее­ви­ча, Эль­ви­ра, её под­ру­га Ро­за По­по­ва, я и их дру­жок от­пра­ви­лись в Са­нак­сырь «за сказ­ка­ми». Мы вы­шли  ча­сов в пять, по­то­му что сказ­ки рас­ска­зы­вал ноч­ной сто­рож клу­ба. Ве­че­ром на­ча­лась гро­за, а сказ­ки – чем даль­ше, тем страш­нее…

Дом, где жи­ли На­за­ро­вы, сто­ит до сих пор. Их ок­на, да и весь фа­сад вы­гля­дят от­лич­но.

В том же до­ме, раз­де­лён­ном на три час­ти, де­ре­вян­ном ком­му­наль­ном до­ме, сред­нюю часть за­ни­ма­ла очень хо­ро­шая, до­б­рая жен­щи­на тё­тя Ве­ра Алек­сее­ва. У неё был пле­мян­ник. Од­на­ж­ды он (это бы­ло во вре­мя вой­ны) по­шёл ис­кать ко­ро­ву и за­блу­дил­ся. По­пал на тер­ри­то­рию Са­ро­ва. Сол­да­ты, его об­на­ру­жив­шие, га­да­ли, как он по­пал за ко­лю­чую про­во­ло­ку? Его по­ла­га­лось рас­стре­лять, но он в пят­на­дцать лет вы­гля­дел очень блед­но. Пред­ло­жи­ли ему ра­бо­тать там. Толь­ко че­рез де­сять лет он при­слал тё­те Ве­ре пись­мо: жив-здо­ров, у ме­ня всё хо­ро­шо.

А в треть­ей час­ти жи­ла тё­тя Зи­на и её до­че­ри Ва­ле­рия и Та­ма­ра.   Ком­нат­ки  у тё­ти Зи­ны бы­ли ма­лю­сень­кие. Ка­ким-то чу­дом там по­ме­ща­лась ещё и рус­ская печ­ка. Мои сё­ст­ры, ко­гда мы при­ез­жа­ли на ле­то, спа­ли на се­но­ва­ле над ко­ро­вой тё­ти Ве­ры в длин­ном са­рае.

Хо­тя тё­тя Зи­на бы­ла та­тар­кой (сме­шан­ные бра­ки поя­ви­лись уже в 20-е го­ды), она лю­би­ла печь мор­дов­ские пшён­ные бли­ны.

Взрос­лый че­ло­век мог съесть не боль­ше трёх тол­стых бли­нов с кис­лым мо­ло­ком. А мой млад­ший брат на спор съел их семь, сам да­же сва­лить­ся на лав­ку не мог: «По­ва­ли­те ме­ня!»

Од­на­ж­ды прие­ха­ла тё­тя Зи­на к нам в Мо­ск­ву в гос­ти. «Про­жи­ла я тут две не­де­ли, а вы ме­ня на «Ле­бе­ди­ное озе­ро» не сво­ди­ли!» Сей­час же по­шла я в кас­су те­ат­ра име­ни Не­ми­ро­ви­ча-Дан­чен­ко и ку­пи­ла два би­ле­та на зав­тра. Мес­та в ам­фи­те­ат­ре хоть и по цен­тру, но с краю, в со­сед­них ря­дах, друг за дру­гом. Ко­неч­но, мы при­шли в по­след­нюю ми­ну­ту, что-то труд­но прой­ти. Ока­зы­ва­ет­ся, на спек­так­ле бу­дет принц Не­па­ла с суп­ру­гой, и А.И. Ми­ко­ян, и К.Е. Во­ро­ши­лов. Они си­де­ли в пра­ви­тель­ст­вен­ной ло­же, и нам бы­ло хо­ро­шо их вид­но. Тё­тя Зи­на при­шла в но­вых туф­лях, во вре­мя пер­во­го дей­ст­вия она их сня­ла. Мы не мог­ли пой­ти в бу­фет, но ми­мо нас про­хо­ди­ли ди­пло­ма­ты, кор­рес­пон­ден­ты и др. Тё­тя Зи­на мог­ла на них по­гля­деть. Вхо­ди­ли в мо­ду туф­ли на шпиль­ках. То­же ин­те­рес­но. А по­сле окон­ча­ния спек­так­ля не­паль­ский принц с же­ной вы­шли на сце­ну по­здра­вить ар­ти­стов. Ко­неч­но, он был в смо­кин­ге по­верх бе­ло­го тра­ди­ци­он­но­го ин­дий­ско­го кос­тю­ма. Тё­те Зи­не – все три­дцать три удо­воль­ст­вия.

Тё­тя Зи­на ни­ко­гда не уны­ва­ла. Её звон­кий го­лос знал весь го­род – ведь она ра­бо­та­ла в ре­ги­ст­ра­ту­ре го­род­ской по­ли­кли­ни­ки. Ино­гда ей вез­ло – в Зо­ло­той за­ём вы­иг­ра­ла де­сять ты­сяч. От­да­ла стар­шей до­че­ри – они строи­ли дом в Уль­я­нов­ске, где Та­ма­ра пре­по­да­ва­ла в шко­ле фи­зи­ку. А в Мо­ск­ве тё­тя Зи­на ку­пи­ла ло­те­рей­ный би­лет за три­дцать ко­пе­ек – Ва­леч­ке нуж­на швей­ная ма­ши­на. И вы­иг­ра­ла рубль – от швей­ной ма­ши­ны! Не там ку­пи­ла.

Ва­ле­рия по­сле от­лич­но­го окон­ча­ния го­род­ско­го бух­гал­тер­ско­го тех­ни­ку­ма и эко­но­ми­че­ско­го фа­куль­те­та Ти­ми­ря­зев­ской сель­хо­за­ка­де­мии пре­по­да­ва­ла в сво­ём тех­ни­ку­ме. А так как она все­гда лю­би­ла тан­цы и «дро­би бить», она ор­га­ни­зо­ва­ла ан­самбль на­род­но­го тан­ца в тех­ни­ку­ме – ну чем за­нять­ся де­воч­кам в че­тыр­на­дцать лет в от­ры­ве от до­ма? Так её ан­самбль при­ез­жал в Мо­ск­ву по­ка­зы­вать своё ис­кус­ст­во! Ко­гда ей бы­ло лет ше­сть­де­сят, она ка­ж­дое ут­ро бе­га­ла три ки­ло­мет­ра. Она всё ус­пе­ва­ла – дом, сад-ого­род, де­ти, вну­ки, мать ле­жит па­ра­ли­зо­ван­ная, ра­бо­та в тех­ни­ку­ме, она уже зав­ка­фед­рой…

Мы в её са­ду со­бра­ли де­ся­ток ан­то­нов­ских яб­лок. Как при­вет от род­ной зем­ли, как су­ве­нир.

По­ра воз­вра­щать­ся до­мой. За­пас­лись едой в «Маг­ни­те». Пен­зен­ская кол­ба­са ока­за­лась очень вкус­ной.

Едем. Всё даль­ше от го­ро­да…

Сна­ча­ла в Итя­ко­во. Хол­мы ог­ром­ные. Ва­лы, по­стро­ен­ные ве­ли­ка­на­ми? И здесь, вот здесь – не­сколь­ко ты­ся­че­ле­тий на­зад хо­ди­ли лю­ди! А да­ле­ко вни­зу мог­ли быть пол­чи­ща вра­гов… Ни­ка­кая фо­то­гра­фия не даст это­го впе­чат­ле­ния со­при­ча­ст­но­сти Ис­то­рии.

Ве­че­ром пер­во­го дня и на сле­дую­щее ут­ро мы ос­та­нав­ли­ва­лись у ог­ром­но­го кар­сто­во­го про­ва­ла – озе­ра Ен­до­ви­ще. Оно не­да­ле­ко от го­ро­да,это очень ин­те­рес­ное, со­вер­шен­но круг­лое, озе­ро. Очень ров­ные зе­лё­ные бе­ре­га, как бар­хат­ные, кра­си­вый спуск к во­де. Буд­то и вправ­ду ка­кой-то  ве­ли­кан ос­та­вил свою ен­до­ву – ча­шу с во­дой. Ну, ко­неч­но, не ен­до­ва, а Ен­до­ви­ща!  По­че­му-то на фо­то­гра­фии нет этой ок­руг­ло­сти. Бе­ре­га кру­тые, сле­ды от ко­лёс ма­шин лю­би­те­лей рыб­ной лов­ли вид­ны из­да­ли очень хо­ро­шо. Ко­неч­но, ко­лея сер­пан­ти­ном, нет, про­сто по­хо­же на подъ­ём лыж­ни­ка в го­ру.

По­еха­ли мы в За­по­вед­ник. Кра­си­вые де­ре­вья. Му­зей на ре­мон­те. Го­во­рят, часть ар­хи­ва про­па­ла. По­жар был и здесь. Не знаю, ко­гда сно­ва прие­дем, ко­гда бу­дет «сле­дую­щий раз»…

На до­ро­ге ле­жит ма­лень­кий ужик. Уже не­жи­вой. Но «уш­ки» –  зо­ло­тые! При­вез­ли его до­мой в ма­лень­кой бу­ты­лоч­ке, за­ли­ли вод­кой, всем по­ка­зы­ва­ли.

В Са­нак­сырь мы не смог­ли по­пасть: цве­ла по­лынь, и на­пал на нас силь­ней­ший ал­лер­ги­че­ский на­сморк. Про­шли толь­ко по­ло­ви­ну рас­стоя­ния от во­рот до мо­на­сты­ря. Сни­мок по­лу­чил­ся хо­ро­ший.

На об­рат­ном пу­ти не­да­ле­ко от мо­на­сты­ря на­бра­ли во­ды из свя­то­го ис­точ­ни­ка. Его кра­си­во оформ­ля­ют.

За­еха­ли в де­рев­ню Уша­ков­ку. Рань­ше она на­зы­ва­лась Алек­се­ев­кой. Ря­дом – кра­си­вое озе­ро. На мес­те до­ма Уша­ко­ва сте­ла. Две­сти лет – это мно­го или ма­ло?

Ста­рый го­род мы ре­ши­ли по­смот­реть на­пос­ле­док. Это про­сто го­ра с не­боль­шим по­сёл­ком на вер­ши­не, нет, на вер­хуш­ке. Ко­неч­но, и здесь бы­ва­ют ин­те­рес­ные  на­ход­ки – для го­род­ско­го му­зея.

На­зва­ние го­ро­да Тем­ни­ков про­ис­хо­дит от «тем­ник» –  вое­на­чаль­ник вой­ска в де­сять ты­сяч («тьма»). В XIII ве­ке от­сю­да со­вер­ша­лись на­бе­ги на Русь.

Его упо­ми­на­ют ис­точ­ни­ки в 1257 го­ду.

В кон­це XIY-го ве­ка хан Тох­та­мыш про­дал эти зем­ли мо­с­ков­ско­му кня­зю Ва­си­лию Пер­во­му. А в 1536 го­ду Еле­на Глин­ская по­ве­ле­ла пе­ре­не­сти го­род на пра­вый бе­рег ре­ки – для ук­ре­п­ле­ния гра­ниц. Там бо­лее ши­ро­кий холм. А здесь всё так же  жи­вут лю­ди, из ве­ка в век.

За­еха­ли мы в ту­пик, на вер­ши­не го­ры до­ро­га за­кон­чи­лась. На­до воз­вра­щать­ся.

Ре­ши­ли ехать по до­ро­ге, ука­зан­ной на­ви­га­то­ром. Обыч­ная про­сё­лоч­ная до­ро­га, с лу­жа­ми в ямах. Про­еха­ли с ки­ло­метр. Ко­лея ста­ла про­па­дать. Нас рас­тряс­ло. И до­ро­га ста­ла те­рять­ся. Кто её зна­ет, ко­гда она со­всем про­па­дёт?

А по та­кой до­ро­ге мы по­сле вой­ны ез­ди­ли 70 км от Тор­бее­ва в от­кры­том гру­зо­ви­ке. Я си­де­ла на руч­ке че­мо­да­на…

Ре­ши­ли вер­нуть­ся на трас­су М5.

Об­рат­ный путь…

Во­круг по­ля ко­ло­сят­ся, ко­ро­вы па­сут­ся. Ко­гда мы сно­ва прие­дем сю­да?

Экс­кур­сии в му­зей и по го­ро­ду мож­но за­ка­зать пря­мо из Мо­ск­вы. В му­зее со­б­ра­но так мно­го ин­те­рес­но­го, мож­но хо­дить ча­са­ми. За ка­ж­дым лис­точ­ком, лю­бым экс­по­на­том – судь­бы лю­дей, ис­то­рия го­ро­да, ис­то­рия стра­ны.

Куль­тур­ная про­грам­ма Чем­пио­на­та Ми­ра по фут­бо­лу  2014 мог­ла бы вклю­чать и экс­кур­сии в Тем­ни­ков, ста­рей­ший го­род Мор­до­вии.

 

P.S.

А у нас во дво­ре сто­ит «Ла­да» с мор­дов­ски­ми но­ме­ра­ми.

 

Ав­густ-сен­тябрь 2013 год

 

 

 

Показать еще статьи по теме
Еще статьи от Сияние Лиры
  • Журнал «Родной край». Выпуск 1.

    Издательством Фонда «СЛОВО» подготовлен  к печати 1 выпуск полноцветного краеведческого жу…
  • Книга «Родной край»

    Издательство Фонда «Слово» подготовило к печати краеведческую книгу «Родной…
  • Книга «Строгино»

      Книга издана тиражом 300 экз. в 2020 — 2021 гг.  Фондом «СЛОВО», М., 544…
Еще в Города и веси

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Смотрите также

Журнал «Родной край». Выпуск 1.

Издательством Фонда «СЛОВО» подготовлен  к печати 1 выпуск полноцветного краеведческого жу…