Share on Facebook Share on Twitter Share on Google+ Share on Pinterest Share on Linkedin Инна Петровна Варварица, член Союза писателей России. Образование – фармацевтический факультет 1-го Московского Медицинского института им. Сеченова. Более 36 лет работала химиком-аналитиком в Клинической больнице №85. Много путешествовала по Европе от Скандинавии до Кипра, США, Египту, Японии. Автор детской книжки «Сказка о капризном мышонке» с фотоиллюстрациями автора, сборников стихов «Не поле перейти», «От листопада до листопада», «В тихой заводи души», «Радуга над полем», «Черёмуховый ветер», «Осенний свет» и др. Печаталась в альманахах «Сияние лиры», «Истоки», «Царское село», сборнике стихов разных авторов «Краски жизни», журналах «Юность», «Природа и свет», «Северомуйские огни», коллективном сборнике Литературного Клуба ЦДЛ «Московитянка». Книга «Голос ветра» на конкурсе «Лучшая книга 2011-2013 г.» награждена медалью А.С.Грибоедова. Лауреат Межрегионального поэтического Конкурса, посвящённого 190-летию со дня рождения Н.А.Некрасова в номинации «Я лиру посвятил народу своему»; фестиваля песни «Сияние лиры» в номинации «Патриотическая песня» (мелодия и исполнение А. Шилкина); музыкально-поэтического конкурса альманаха «Сияние лиры» (1-е место в номинации «Юмор»); призёр Всероссийской социально-культурной акции «Библионочь-2012» (1-е место в номинации «Деревенская поэзия»); лауреат литературных фестивалей «Первоцветик», «Форпост», «Бумажный ранет», «Душа моя, как птица» им. С.Клычкова, «Звезда Николая Рубцова». ЧЕРНЫЙ ЛЕБЕДЬ поэма «Когда-нибудь в пылу азарта взовьюсь я ведьмой из трубы и перепутаю все карты твоей блистательной судьбы» Людмила Дербина (убила Поэта 19 января 1971г.) «О, этот светлый Покой-чародей! Очарованием смелым сделай меж белых своих лебедей чёрного лебедя белым» Николай Рубцов Там, где русская бродит печаль под задумчивым небом серым, дар Поэта взрастил невзначай край, где холодом дышит север. Из тревожных военных лет, где тепла не хватало и света, из бездонных невзгод и бед прорастала душа поэта. Ни кола, ни двора своего, ни угла, чтоб приткнуться где-то, лет с шести даже детство его материнским теплом не согрето. Детский дом да невзгоды войны – вот такая досталась судьбина. Но манил на просторы страны в даль далёкую клич журавлиный! В скудной жизни из бед и потерь он искал на земле приюта и скитался по свету, «как зверь, захотевший любви и уюта».1 Там, в забытом углу лесном, где зимой хороводит вьюга, он пытался в гнезде чужом счастье зыбкое свить с подругой. Жил и в городе на Неве – там в вечерней учился школе. Поступил в институт в Москве. Вот и дочь родилась в Николе – но, как рок, через пару недель появилась женщина эта. Зло пока лишь наметило цель – просто встретились два поэта. С той поры то ли сон, то ли бред, то ли призрачные виденья затмевают солнечный свет и вселяют в душу сомненья, и мерещится за спиною «чей-то злой, настигающий топот»,1 или зверя дыхание злое, или рока зловещий шёпот. И хотелось сбежать скорей от дыхания злого в спину, от обманных болотных огней, что заманивают в трясину, в край, где неба синеет простор, где свободные ветры летают, в край стихов и хрустальных озёр, где живут лебединые стаи! А в Николе в реке вода всё студёней. Болотные кочки в каплях клюквы. Дрожит звезда. над зовущей дороги строчкой. Осень свечи берёз зажгла. Ночи всё холодней, длинней. Не дождаться уже тепла В этой северной стороне. Всё призывней влечёт звезда – здесь и сны, и рассветы немы, а за лесом шумят города, где герои стихов и темы. Зарядили опять дожди, пеленой затянуло дол. – Задержись ещё! Подожди! Нет! Махнул рукой и ушёл… Что в глуши, что среди людей, злые чары поэту грозили: всюду белых полно лебедей, а над ним вьются чёрные крылья! Ни покоя, ни счастья земного: скуден быт, ненадёжен кров, настигают невзгоды снова хищным зверем из детских снов. Обрести, не надеясь, покой, знал – не ждёт «всевозможное благо»1 «на земле, не для всех родной»1: «Не купить мне избу над оврагом»!1 Но откликнулся край лесной, край, явивший Поэта миру: на земле Вологодской, родной, получил, наконец, квартиру! Вот теперь обрести бы покой, из Николы жену и дочку привезти, жить семьёй одной, зло видений забыть и точка! Только вот не судьба и теперь жить, семейным теплом согретым: две недели прошло, и в дверь позвонила женщина эта! Жизнь – не озеро лебедей, но сюжет повторился снова. Зло нередко смелей, хитрей – в виде лебедя, но другого. Выбирай и не ошибись, сам, Поэт, судьбу свою делай! Но опять обманула жизнь – чёрный лебедь прикинулся белым! Да не лебедь, не женщина это! Это зло в человечьем обличье! Ей самой бы славы поэта, а его судьба – безразлична. Да любовь ли это была? Две судьбы неприкаянных рядом. Чёрных крыльев нависла мгла, мрачных туч с грозовым разрядом. Но пока зеленела листва! Птичий щебет приветствовал лето, лишь начавшееся едва, и писались стихи у поэта. Что ж – талантлив и молод, свой дом обретён после долгих скитаний, вышла книга, получен диплом. И довольно судьбе испытаний! Кто подумать бы мог всерьёз, попытался предвидеть это – жизнь уже понеслась под откос, счёт открыло последнее лето. Звон стекла, кровь фонтаном из жил, мрак зловещий – костлявой тенью. Но пока ссудный час не пробил – это только предупрежденье! Не ударил последний гром! Дрожь берёт, как об этом вспомнишь: та, что жизни лишит потом, вызывает скорую помощь! И опять розовели рассветы над ветвями больничных берёз, и писались стихи у поэта о судьбе, что неслась под откос: – «Я забыл, что такое любовь, и под лунным над городом светом столько выпалил клятвенных слов, что мрачнею, как вспомню об этом. И однажды, прижатый к стене безобразьем, идущим по следу, одиноко я вскрикну во сне и проснусь, и уйду, и уеду… Поздно ночью откроется дверь, невесёлая будет минута. У порога я встану, как зверь, захотевший любви и уюта. Побледнеет и скажет: – Уйди! Наша дружба теперь позади! Ничего для тебя я не значу! Уходи! Не смотри, что я плачу!.. И опять по дороге лесной там, где свадьбы, бывало, летели, неприкаянный, мрачный, ночной, я тревожно уйду по метели…»2 Позади – заметённый след. Одинокий обратный путь – путь в предчувствие новых бед, но с тропы роковой не свернуть! И просил он у высших сил, раз земным до него нет дела: – Ты, Покой-чародей, – просил, – сделай чёрного лебедя белым!1 Только тщетно искал он покоя, – беды ходят за ним по пятам. Чей-то топот, дыхание злое – явь ли, бред ли, не знает сам! День хмельной да хмельная ночь – сны, виденья смешались с былью. Не прогнать наважденье прочь – бьются рядом чёрные крылья. – Им не место в одном гнезде! – так друзья и соседи шептались. Да и ей неуютно здесь. Перед Новым Годом расстались. Неожиданно солнца луч промелькнул, как судьбы улыбка между хмурых житейских туч, – из Николы пришла открытка! Приготовил подарки, ёлку – дочку ждал вместе с мамой в гости. Только путь из Николы долгий, выбираться зимой не просто – не приехали! В Новый Год ёлки вид без игрушек грустный. То один из друзей зайдёт, то – другой. Только в сердце пусто. День за днём – одна маета. Тьма ночная – на раны солью. И постылая пустота заполняется в сердце болью. Вдруг опять приезжает она – чёрным лебедем в женском теле. Вроде б – будущая жена… До трагедии – две недели! Встреча… Рад ей. Но встреча – со злом! Нет, чтоб гнать, не впуская, прочь: – «…под твоим я погреюсь крылом, ночь. Чёрная ночь!»1 Чёрный лебедь в бездонной ночи, тьма кромешная, – в чёрной краске белый свет. Хоть молчи, хоть кричи – путь обманный привёл к развязке! Почему не открыла дверь, не ушла, если всё бесило? И откуда – гадай теперь! – зубы, когти, не женская сила? 3 Нет, не лебедь, а хищный зверь или ведьма в обличии птичьем – налетает, настигнув цель, расправляется с ней цинично! Зло свершилось… Погиб Поэт… Словно в вещих стихах – морозный, занимался крещенский рассвет, замерзая, трещали берёзы…1 Но не властны чёрные силы над бессмертной звенящей строкой! И звучит над простором России звонко голос Поэта живой! И не меркнет звезда Поэта, путь во мгле над землёй верша! Журавлиным рыданьем пропеты песни все! И его душа, может, слышит их над рекою, где пейзаж над болотом угрюм, где над ветреным снежным покоем звёзд мерцанье и сосен шум!1 1 Строчки и сюжеты из стихов Николая Рубцова: «На озере», «Журавли», «Прощальная песня», «Уединившись за оконцем…», «Элегия», «Да, умру я…», «Ночное», «Я умру в крещенские морозы…», «Сосен шум» 2 Николай Рубцов «Расплата» 3 На снимке судмедэксперта: голова свёрнута на бок, на шее глубокие раны. (поэма опубликована в «Сияние Лиры», выпуск 40)
Ол Рунк НУЛЬ- ПРОСТРАНСТВО Снег кружился и падал. Ночь обещала быть по-новогоднему прекрасной. Мурлаков заколотил …