Владимир Богданов "У пруда" | Художественное обозрение "Сияние Лиры"

Над широким лугом парит легкий туман.

У самого леса на зеленом ковре сочных трав белыми платочками рассыпалась звездчатка. Я стою на бывшем гречишном поле, заросшим березняком. Земля здесь отменная, трава высокая, не никнет от жары.

А сколько в нее вплелось цветов: душистая незабудка, крупные цветы земляники, бордовые колокольчики гравилата с розовыми лепестками внутри.

Стебли в верхней части у только зацветающего гравилата зеленые, а у отцветающих бордовые, словно слились воедино стебель и цвет, лишь сбоку торчит капризно зеленый полураскрывшийся лист.

На опушке светлой рощи растут старые березы с раскидистыми кронами, их нижние ветки кланяются земли. Толстые стволы не обхватишь руками.

Я спустился в глухой овраг, заросший крапивой и малиной. Воздух здесь настоян дурманящими запахами растений.

Уже отцветает черемуха. Мелкие лепестки ее цвета засыпали траву. А в чашелистиках зародились зеленые острые соплодия ягод.

На самом краю оврага, обнажив корневища у комля, разметал свои могучие ветви дуб, он сейчас болеет, листья его охвачены желтизной.

Я иду по траве. Серебрятся капли росы на листьях манжетки. Связку своих желтых трубчатых венчиков прикрыл первоцвет, ожидая дождь. А погремку дождь не страшен, он любит сырость.

Среди бело-розовых лепестков лесной яблони покачивается на веточке чечевица, сама как красный цветок, тихо спрашивает меня:

— Ты, Витю видел?

Топкая тропинка спускается с горки вниз.