Ол Рунк

НУЛЬ- ПРОСТРАНСТВО

           
Снег кружился и падал. Ночь обещала быть по-новогоднему прекрасной. Мурлаков заколотил фанерой последнюю отдушину в подвале многоэтажки и удовлетворенно крякнул. На этом со старым годом было покончено. Он пнул заснеженного рыжего кота, с тоской смотревшего на забитый лаз, и поплелся домой.

Мороз крепчал, голова трещала, а жены дома не оказалось. С некоторых пор у нее появилась дурная привычка перед праздниками отовариваться в последний момент. Чтобы не томиться в ожидании выпивки, хозяин решил скоротать время на диване.

Не успел он улечься поудобнее, как стал куда-то проваливаться. Он дрыгнул ногой, что обычно делал, когда засыпал, но вместо того, чтобы проснуться, упал на сырой бетон.
— Вы не ушиблись? – раздался над ним вкрадчивый голос.
«Милиция!» — ужаснулся плотник и поспешил предстать перед стражами порядка в лучшем виде. Отжался, и со страху это у него получилось неплохо, помотал головой и вскочил на ноги. Но вместо милиционеров увидел Болванщика.
Мурлаков считал себя лучшим плотником ЖЭКа, и на то у него были свои основания. В молодые годы он не ленился и настрогал немало детишек. Теперь у его детей были свои дети. Они безжалостно заставляли деда читать и перечитывать «Приключения Алисы в стране чудес». Благодаря их настырности, он эту сказку выучил наизусть и ни на секунду не усомнился, что перед ним стоит самый что ни на есть настоящий Болванщик. Правда, на иллюстрациях к повести отсутствовала гильотина, а тут она возвышалась за шляпой шляпных дел мастера. Но вид смертоносного агрегата ничуть не смутил старого плотника. Он привык вытрезвляться бесплатно, и довольный тем, что и на этот раз обошелся без дорогих услуг, счастливо заулыбался: «Я ничуть не ушибся, браток».
Он рассчитывал на душевную беседу, но шляпных дел мастер со свойственной английским ремесленникам чопорностью холодно сказал:
— Ну, раз вы в полном порядке, я сейчас с помощью вот этого чудодейственного агрегата отделю вашу больную голову от вашего страдающего алкогольным отравлением организма.
— Шутишь? — растерянно пробормотал Мурлаков.
— Закон существует не ради того, чтобы потешались над ним, — важно пояснил новоявленный палач. — Если бы вы травмировались, сначала вас должны были вылечить, а уж потом сунуть под нож этого великолепного агрегата.
— Голова у меня действительно болит, но это совсем не значит, что ее надо отсечь. Я и без твоей скорой помощи приведу ее в порядок, вот только жена вернется из магазина.
— Мы — не милиция. Милосердие не наш профиль. Дело обстоит куда хуже, чем вы думаете. Я должен привести приговор в исполнение.

Болванщик с вежливым поклоном показал рукой на широкую бетонную лестницу. Она уходила в черную пустоту, а на ее ступенях сидели угрюмые коты, распушив шикарные усы. Мурлаков без труда узнал примитивного Матроскина и шикарного Леопольда. И еще морда одного рыжего прохвоста показалась ему знакомой, но он не мог вспомнить, как его зовут. Может быть, у него не было имени. Может быть, он был безымянным литературным героем, каких напридумано великое множество. Да и не хотелось сейчас вспоминать всякую литературную глупость, когда коты, судя по их вытянутым мордам и холодным глазам, источающим до рвоты зеленый свет, были настроены вполне серьезно. «Надо же такому присниться!»-удивился про себя Мурлаков.
Но Болванщик угадал его мысли.
— Укусите себя за локоть, — посоветовал он.
Мурлаков укусил…
— Больно?
— Еще как!
— Значит, вы не спите, во сне не чувствуешь боли.
— Как раз все наоборот!!! – воспрянул духом осужденный. — Только во сне можно укусить свой локоть! Эх ты, шляпа горбачевская!
Шляпных дел мастер пропустил оскорбление мимо ушей.
— Вы — в Стране Чудес. Здесь любая глупость возможна, и я дал вам дурацкий совет.
— Так выходит, я в Англии! Британия, Британия, владычица морей! Она всегда славилась своим гуманизмом. Вот даже сэконд хэнд придумала…
— Должен разочаровать вас. Вы- не в Англии. Вы — под английской землей. Это не одно и тоже.
«Болванщик — от слова болван или от слова болванка? Жаль, что я утверждался в жизни топором, а не пером. Теперь вот и путаюсь в двух родных словах. А помещение напоминает подвал «хрущевки». Но откуда здесь коты? He могут же они перемещаться в пространстве и времени, как им заблагорассудится и возникать там, где их совсем не ждут…»
Словно опровергая всякие сомнения, над гильотиной появилось что-то удивительно кошачье, но что — он никак не мог сообразить.
— Знаменитая улыбка чеширского кота, — пояснил Болванщик. -Символизирует справедливость кошачьего суда. У них тоже, как и у людей, без символики — никуда. Видать, и коту приятнее умирать за идею.
— А котел зачем?
— Для стерилизации голов. Слышали, небось, рыба тухнет с головы? И вся мерзость в виде разного рода идей зарождается в головах людей, а уже оттуда растекается по свету.

                          
— Но я не кот! Я- лучший плотник ЖЭКа, и у меня нет никакой идеи! -решительно запротестовал Мурлаков, чувствуя, что дело принимает нешуточный оборот.- Я — безыдейный человек! Понимаешь, Болванкин, моя шея не чешется! Я даже на выборы не хожу!
— Не верите в торжество демократии?
— Верю! Потому и не сомневаюсь, что она рано или поздно и без моего голоса развалит шестую часть земли с названьем кратким Русь… Какие претензии могут быть у котов к человеку с таким покладистым характером?!
— Не надо давить на наше сознание — цинично заявил Матроскин.
А рыжий кот отделился от общей серой массы котов и уселся рядом с полосатой деревенщиной.
— Ты мою морду узнаешь?
Вопрос был задан Мурлакову и плотник озадаченно поскреб у себя за ухом.
— Вообще-то я не уверен.., но думаю, ты тот самый рыжий, которого я пнул.
— Не сомневайся, я тот самый, которого ты пнул, и в этом состоит моя претензия.
— Что же мне было делать? Прыгать через тебя? Ты же бесцеремонно сидел на моей дороге.

— Мог бы и обойти, — заметил Леопольд.
— Ну, вы коты, даете! — искренне возмутился Мурлаков. -Это я, лучший плотник ЖЕКа, должен обходить какого-то замухрыщатого кота!
— С чего это ты, мужик, считаешь себя лучшим плотником ЖЭКа? — поинтересовался Матроскин.
— А с того! Кроме меня, другого плотника в ЖЕКе нет! Я у них единственная штатная единица!
— Наш Президент– тоже единственная штатная единица в России…пока что. Но он пока что еще ни одного «жирного кота» не пнул. А уж до чего они ленивы на подъем! Сами с дороги ни за что не уйдут.
— А из этого амбиция так и прет, -мяукнул из темноты безымянный кот.
Рыжий выгнул спину и поднял хвост, как боевое знамя:
— Ишь ты, какая у тебя мания величия! Да при такой мании ты все подвалы наглухо заколотишь, а на улице — зима! Дай такому волю он и силовиков натравит на нас. Милиция вместо того, чтобы гонять собак, начнет составлять протоколы на котов. Клади, мужик, голову на плаху!
— Правильно! – удовлетворенно мяукнул Матроскин — Дурная голова ногам покоя не дает, вот и пнул.
— На что вы посоветовали ему положить голову? — полюбопытствовал кот в сапогах.
— На плаху, -промямлил рыжий. -Что это такое, толком я не знаю. Но образ сильный, и всякие кривотолки исключает.
Матроскин вальяжно развалился на ступеньке и важно сказал:
— Ну вы, господа, даете! Совсем от народа отмежевались. У нас, в России, каждая деревенская курица знает, что это такое. Плаха в техническом оснащении уступает гильотине, но суть одна и та же: мы и здесь отстаем от Запада.
— Господа присяжные! Вы углубились в теорию. Закрывайте судопроизводство — гильотина ржавеет. Она не может долго стоять без дела!
Мурлаков с презрением посмотрел на взволнованного Болванчика:
— С каких это пор ты стал кошачьим адвокатом и по совместительству — их палачом?
— Вам скажу все без утайки, -затараторил Болванчик. — Вы уже ничего не успеете разболтать по понятной нам обоим причине. Много ли в шляпе корысти? Ответ напрашивается сам, если вспомнить, как Горбачев прошляпил Советский Союз. Носить шляпы стало чем-то вроде бы дурного тона. И простой человек шляпу не носит. Лужков форсит в «лужковке», Жириновский выпендривается в «жириновке». Вы вот вообще простоволосым свалились сюда, а возникаете, как какой-нибудь шляпоносный король из замусоленной карточной колоды.
— Эх, Болванщик! Не выучился я на филолога и лингвиста, уж скажу тебе без словесных хитростей: стоял бы ты у нашей плахи, и фамилия у тебя была бы другая. Был бы ты чурбан — чурбаном, бревно — бревном, дуб — дубом, пень — пнем… В общем, всем тем, что у всех народов обозначается одним словом — дурак.
— Какой богатый у вас язык. Почему же вы такой бедный? Вот если бы вы были «денежным мешком», вам не пришлось бы лезть на рожон.
— На взятку я не способен!

— Ваши правила забавляют меня. Хамить без зазрения совести вы можете, а сделать человеку приятное с пользой для себя вам, видите ли, ваша совесть не позволяет. Но все гораздо проще. У «денежного мешка» нет головы! А чего нет, то нельзя отрубить…
В это время, что-то загремело на лестнице. Все оглянулись на звуки и увидели, как перебинтованный кот Базилио, ловко прыгая вниз по ступенькам, пытался догнать свой костыль. Наконец ему это удалось. Он быстро сел на ступеньку и ткнул костылем в сторону подсудимого:
– Ну, господин пинатель котов, не надо артачиться. Тупой нож вам не доставит удовольствия, a, небось, слышали, агрегат прямо на глазах ржавеет.
— Мне тоже надоело тут в темноте торчать! — в черном пространстве над гильотиной возник чеширский кот и присоединил себя к своей ехидной улыбке. – У нас, в Англии, уважают животных, и так обращаться с котами никому не позволено. У нас, если хотите знать, даже мышку нельзя обидеть.
Последние слова чеширца произвели на присяжных ошеломляющее впечатление. Несколько минут коты сидели неподвижно и молча. Первым пришел в себя Леопольд.
— Что же, в вашей стране коту уже и с мышкой нельзя побаловаться? -пробормотал он, стыдливо потупив взор.
— Если кот не хочет подставить хозяина, то ему лучше не давать волю своим инстинктам. Кто-кто, а уж вы-то, господин Леопольд, знаете, чем кончаются для мышей смертельные игры.
— Не совсем понял вас. В каком это смысле — подставить?
— А ни в каком. Смысла тут вообще нет никакого. Но у нас в судебной практике был случай, когда кот съел мышку, а хозяина за это упекли в тюрьму.
Чеширец посчитал, что объяснил все более чем толково, и растворился в темноте. Над гильотиной осталась только его улыбка.
— Действительно какая-то нелепость — горько усмехнулся Мурлаков. — И кота сиротой оставили, и человеку жизнь поломали.
— Ошибаетесь, почтенный. Никакой судебной ошибки нет! — На самом верху кошачьей пирамиды грациозно вышагивал ученый кот и, склонив голову набок, свысока смотрел на своих собратьев. — Коту меньше всего нужен хозяин, и уж совсем он не думает о том, как живется человеку без него. Его больше занимают мысли, как ему самому живется у людей. Все коты по своей природе, как и мужики, страшные эгоисты. Так что ни с тем и ни с другим, можно сказать, ничего страшного не случилось. А представьте себе, что произойдет, если из-за крайней безответственности людей мы съедим всех мышей?
Мурлаков в очередной раз поскреб в затылке, но ничего подобного представить он не мог и тупо молчал. Остальные коты, видимо, были такого же мнения, и озадаченно смотрели друг на друга. Только Матроскин удовлетворенно заметил:
— Тогда всех мышей занесут в Красную книгу, а нас перестанут упрекать, что мы не ловим этих мерзких грызунов. Они намедни под самым моим носом мешок с зерном прогрызли. Шарик ухохатывался, а я не люблю, когда кто-то издевается надо мной.
— Этого все не любят, — охотно согласился Леопольд. — И особенно неприятно становится, когда над тобой издеваются мыши.
Ученый кот так долго ходил по золотой цепи, что подушечки его лап стали золотыми и теперь он мог блеснуть не только умом. Столь необычайные возможности доставляли ему удовольствие, и он был в хорошем расположении духа. А когда у котов прекрасное настроение, они обязательно напевают что-нибудь себе под нос…
— Не будет мышей, — неторопливо мурлыкал он, — я останусь без работы. А что такое безработный ученый кот? Бросай золотую цепь, слезай с любимого дуба и иди на помойку.
Его слова удивили Мурлакова. По простоте душевной он полюбопытствовал:
— Неужели вы тоже ловите мышей?
— Я про них сказки рассказываю. И замечу вам, при этом не бедствую, живу куда лучше тех котов, которые нет-нет да и подведут своих хозяев под какую-нибудь статью Уголовного кодекса.
— Но какое отношение мыши имеют к вашему творчеству?
— Самое непосредственное. Сказки придумывает жизнь, а не люди. Люди только записывают их.
— Вы так думаете?
— Я никогда ничего не думаю. Я ученый кот, и все знаю. Вспомните, как вы плакали в детстве, когда мышка своим длинным хвостиком нечаянно смахнула с полки золотое яичко и оно разбилось. Вспомните, как вы радовались за дедку и бабку, когда та же самая мышка помогла им вытащить большую-пребольшую репку…
— Было такое,- сознался давно повзрослевший человек. — А вот в какую мусорку я выбросил тогда мышеловку, мне уже не вспомнить.
— Позвольте, коллега, примкнуть к вашему мнению! — кот в сапогах бесцеремонно уселся рядом с ученым котом. – Может быть, я не блещу ученостью, как у вас лапы золотом, но тоже не дурак и мышей не ловлю.
Скептические улыбки поползли по мордам его товарищей.
— Ах, вот вы о чем! — рассмеялся он. — Так то был каннибал и весьма амбициозный. Иначе он не превратился бы в мышку. Но скажу вам, особой неприязни к людоедам я не испытываю. Художники досаждают мне больше. Вот, пожалуйста, черт-те во что одели и сапоги тесные нарисовали. Пока шел сюда лапы намял.
Он стянул сапоги, облегченно вздохнул и сурово посмотрел на Мурлакова.
— Нам не следует расслабляться. Люди, уходя из детства, забывают самое прекрасное, что было у них в душе, и даже в сказки перестают верить. Ишь как расчувствовался этот пинатель котов, но он не мышь, и мы не должны церемониться с ним.
— У нас, в деревне, это называется играть в кошки-мышки, а у подсудимого голова болит, и мы должны помочь ему избавиться от головной боли, — заунывно произнес Матроскин.
Кот Базилио постучал по ступеньке костылем, требуя к себе внимания.
-Я не деревенский. Я из приличной сказки, и как это там у вас называется – не знаю,- холодно заметил он Матроскину и срывающимся от волнения голосом воскликнул:
— Страшно подумать, что было бы со мной и с лисой, если бы мы ненароком вместо звонких монет вытряхнули душу из Буратино, а люди взялись бы судить нас!
— Да ничего бы с вами не было, головорез ты несчастный, — пренебрежительно заметил Матроскин.
Базилио рассердился:
— Это что же! По-твоему, мы хуже людей… и можем рассчитывать на их снисхождение?!
— Может, и не хуже… некоторых. Люди всякие бывают. А Буратино — кукла! У деревянной куклы нет души.
— А ты даже не кукла! — Базилио отбросил костыль и, вскочив на лапы выгнул спину. — Ты вообще рисованная зануда, а строишь из себя умника!

Болванщик приподнял шляпу и вежливо заметил котам:
— Господа, кончайте ссориться. Вы — в Стране Чудес, и ничего удивительного нет в том, что здесь каждый из вас чувствует себя одушевленным существом.
— Да нет никакой страны Чудес! — энергично запротестовал Базилио. — Есть только Дураково Поле! Скажи им, пинатель котов! Ты у нас нейтральная фигура, и пока что с головой.
— Дураково поле есть, — подтвердил Мурлаков слова разбойника. Выступать в роли арбитражного судьи он не привык и смущенно кашлянул. — Дураково Поле любит дураков. Я сам горблюсь на нем с ранней весны до поздней осени. Есть и повесть о приключениях Алисы в стране чудес. Тут уж против истины не попрешь. Не знаю, что моим внукам нравится в этой сказке, а лично я не вижу в ней никакого смысла… как и в угрозах карточной королевы рубить головы всем разгильдяям подряд.
Он с надеждой посмотрел на присяжных, словно предлагая котам одуматься. И для пущей убедительности добавил:
— Дурное дело — нехитрое.
Но столь тонкий намек присяжные игнорировали или не поняли, а ученый кот спокойно возразил:
— Смысл есть и в самой повести, и в угрозах карточной королевы. Увлекаясь картами – теряешь голову. Приобщаясь к животным — становишься мудрее.
— Азартные игры до добра не доводят, и спорить тут не о чем. А вот с животными, уважаемый, у вас получился перебор. Что прикажете делать, если их поведение, простите за ученый язык, не адекватно твоему и провоцирует на агрессию. Я рыжего и пнул…

                                          
— Я представляю, как бы он теперь выглядел, попади в руки художников, -посочувствовал Леопольд.
— Не хуже, чем Базилио. Только вид у меня был бы не такой бодрый, как у него.

                            
— Мужик безнадежно закомплексован, — разочарованно мяукнул ученый кот. — Я дал ему шанс, а он опять за свое. Палач, делайте свое кровавое дело!
Зелеными огнями заблестели в темноте кошачьи глаза! Словно гирлянды на новогодней елке. А на душе плотника кошки заскребли.
— А как насчет того, чтобы жить дружно! — он с надеждой посмотрел на Леопольда.
Любимец детской публики холодно обронил:
— Дорогой мой, эта реплика всего лишь для мультфильма. Для нашей несовершенной жизни она совершенно не годится. И только мышей она может ввести в заблуждение. Правильно я говорю, рыжий!
— Правильно. Я жил как в сказке. Тихо. Мирно. Мышей не ловил. Берег на черный день. Но не всё коту масленица… Черный день наступил. За чертой бедности даже мышам есть стало нечего. И тогда я, как истинный либерал, избавил несчастных от невыносимых мук голода, а сам ушел на помойку. Но помойка уже была приватизирована по-чубайсу двуногими бомжами… А этот еще и пнул сапогом, как у этого француза.
— Сапожки рисованные?
Вопрос Леопольда застал Мурлакова врасплох. Он с удивлением глянул на свои ноги. Действительно, на них были сапоги, ничего общего не имеющие с его трудовой деятельностью. Ему страшно захотелось верить в то, что он не спит, хотя он и был в двух шагах от гильотины. Но эти последние два шага теперь предстояло сделать в импортных сапогах, которые пришлись в самую пору: не жали, не скользили и наверняка были пылевлагонепроницаемыми.
— Ну, скажите! — вяло возразил он.- У нас нефтедолларов – как у Матроскина гуталина!
— История повторяется, -проворчал Матроскин. — Но мой мифический дядя работал на самой настоящей гуталиновой фабрике, которая сама делает гуталин, а баксы мы еще сами не печатаем.
— У нас нефтедолларов – завались! — упрямо повторил Мурлаков. — И каждый дурак знает, как государство богатеет и почему не нужно долларов ему, когда сырую нефть имеет. Но прав Матроскин: история повторяется. Такое уже было в России… И вот опять балдеем от богатства. Ешь ананасы, рябчиков жуй и живи бездумно, как буржуй.
— Деньги есть — ума не надо…- сердито сказал Болванщик. — И кончайте нам мозги пудрить. Снявши голову по волосам не плачут.
— Все мужики такие, — усмехнулся Матроскин. — Пока жареный петух в задницу не клюнет, они не почешутся. Ишь ты, вспомнил добродетели Леопольда! Да он – лицемер и пройдоха.
— Какой вы необтесанный деревенский урод, и рыжий к тому же, — вздохнул Леопольд, — А мне действительно, может быть, не хочется быть причиной чьих-либо неприятностей.
— Я совсем не рыжий, я – полосатый! А рыжий вот всю эту канитель затеял и сидит теперь, помалкивает.
— Кстати, у меня, как у всякого домашнего животного, есть свое имя.
— Что в имени твоем! Если ты дожил до седых волос и люди никак не могут вспомнить, какое у тебя отчество, то в России дальше помойки идти тебе некуда.
— Это почему же?
— А потому что только у русских при вежливом обращении к человеку принято величать его по отчеству.
— Кот не Президент, и величать его необязательно. Хотя в русских сказках, в отличие от других сказок мира, даже у кота есть отчество.
— И какое же у вас, синьор мусью, господин пан, Рыжий-сан, отчество, позвольте полюбопытствовать?
— Котофеевич!
— Рыжий кот Котофеевич!
Кто-то произнес эту фразу с издевательским сарказмом, и коты покатились со смеху, схватившись за животы.

                          
Только Матроскин не ухохатывался. Он вдруг вспомнил, что ему, как московскому коту, тоже полагалось бы иметь отчество, все-таки он не безродный, у него должен был быть отец, раз есть фамилия. К сожалению, никто не называл его по отчеству, как очевидно и его отца, и почтальона Печкина. Стало совсем скучно.
— А Леопольд — лишь какая-то животная кличка, -произнес он мрачно, словно невесело размышляя вслух. — Даже Шарик вместе с его деревенским воспитанием не сможет присобачить к ней отчество. И ты не только трус, но и слюнтяй, и соображаешь плохо. У безголового человека не может быть никаких неприятностей.
Последние слова полосатого пройдохи заглушил грохот гильотины. Готовя ее к запуску, Болванщик, видимо, перестарался и зацепил пусковой механизм… Агрегат безотказно сработал. Палач даже не заметил, как остался без головы. Зрелище получилось отвратительное. Мурлаков в ужасе закрыл глаза. Когда он открыл их снова, труп вместе с отрубленной головой куда-то исчез. Не было и котов. Но гильотина осталась, и ехидная улыбка чеширского кота была на прежнем месте. Перепуганный чеширец, удирая с места казни, наверняка забыл прихватить ее с собой. Плотник сел на нижнюю ступеньку бетонной лестницы и пригорюнился. Его положение показалось ему настолько безнадежным, что он даже не стал искать дорогу домой. Здесь не было ни дня ни ночи. Был вечный полумрак, а за ним — непроглядная тьма. Но время шло. Брошенный на произвол судьбы человек догадывался об этом по тому, как у него отрастала борода и редел волос.
Неизвестно, сколько бы он так просидел, если бы не тот самый кот, из-за которого он оказался в темнице. Рыжий пришел весь заснеженный, вид у него был жалкий. Он жалобно спросил обидчика:
— Домой хочешь?
Мурлаков скучно посмотрел на кота.
— А зачем?
— Новый год встречать!
Узник погладил окладистую бороду, подумывая при этом: пнуть рыжего еще раз или больше не следует испытывать судьбу? Решил не испытывать, и только поинтересовался:
— Какой по счету?
— В календарях я не разбираюсь, но тот самый который все люди встречают.
— Который все люди встречают может оказаться не тем самым, -сердито ответил Мурлаков. — Хотя, конечно, мне любопытно, в каком тысячелетии оказались земляне: в этом или уже в том?
— Ты сам можешь ответить на этот вопрос, — кот стряхнул с себя снег. — Ну так как, остаешься или полюбопытствуешь?
— Полюбопытствовать я не прочь… Только как же я из подземного мира, может быть, другого времени попаду в свою квартиру?
— Не знаю, как, но я помогу тебе.
— А ты, ко всем прочим твоим недостаткам, еще и шутник.
— Зря обижаешь. Ни один кот не знает, как находит дорогу домой, но будь спокоен, с пути никогда не собьется. И сейчас мы с тобой через нуль-пространство вернемся в привычный для нас мир. Ты только в том мире на диване не разлеживайся. На улице непогода, и тебе надо разгерметизировать подвал.
— Так вот зачем ты здесь! — возмутился Мурлаков. — А я думал, тебя сюда человеколюбие привело!
— Не пори чушь собачью. Коты — эгоисты, как и все мужики, и положись во всем на меня. Нам надо так угодить в нуль-пространство, чтобы оба мы попали в дырочку нуля, а то вместо дивана ты можешь оказаться на полу с переломанным шейным позвонком или сломанным бедром, как это случилось с Ельциным в Минводах, когда он там перепил.
Мурлаков внял советам рыжего, и не успел глазом моргнуть, как почувствовал под собой родные пружины вконец запрыганного внуками дивана. Не веря свалившемуся на него счастью, а точнее, тому, что он свалился на собственный диван, Мурлаков открыл глаза и стал осторожно осматриваться.
— Афанасий, я не разбудила тебя? – услышал он голос родной жены. -А если ты не спишь, то спешу сообщить тебе радостную весть: у меня – две контромарки! Мы идем в жековский подвальный клуб встречать Новый год!
Счастливая, шумная, в распахнутом пальто она ввалилась в комнату и ахнула. И округлила глаза. И замерла с открытым ртом… И вдруг прыснула смешком:
— Смотри-ка, на тебе такая рвань! Ну, прямо ряженный настоящий, и борода как у деда Мороза!
— Я только что из жековского клуба…-пробормотал муж и медленно скосил глаза вниз. Ужас объял его.
— Борода самая что ни на есть настоящая, — растерянно пробормотал он. — И поистрепался я немного в подвале…
Счастливая супруга села на краешек дивана и погладила мужа по скользкой голове:
— Разыгрываешь, Афанасий. Выходит, и лысина у тебя всамделешняя, или ты на старости лет совсем из ума выжил и думаешь на бал-маскарад скинхедом заявиться?
Вместо ответа он пошарил взглядом по полу:
— А где сапоги французкие?
Жена постучала кончиками пальцев по своему лбу:
— Мы в долгах, как в шелках! Или ты уже всю реальность заспал?
— А я им нефтедолларами мозги пудрил..
Супруг горько заплакал.
— Что случилось с тобой, Афанасий? Неужели ты успел нажраться, пока я ходила в магазин?
— Упал совершенно трезвый…разве что голова болела со вчерашнего. И вот, видишь, какой плачевный результат… Но сначала, очевидно, я уснул… то есть потерял связь с реальным миром и мог остаться без головы. Представь себе, ты возвращаешься из магазина, благополучно отоварившись, а я лежу на диване — голова в одной стороне, а все остальное – в другой.
— Ну, Мурлыкин, я сколько раз внушала тебе: не смотри до одури телевизор!
— Да в подвале я был, какой там телевизор!
— А… понятно! Пили какую-то гадость из экономии, вот и результат налицо! Сколько раз я говорила тебе, чтобы ты не отоваривался в ларьках. Там такую микстуру могут подсунуть, что не только борода, но и уши ослиные вырастут.
— С вина ослиные уши не растут. Они растут, когда фрукты не те съешь. Я об этом внукам недавно сказку читал.
— Мы рождены, чтобы сказку сделать былью. Да — да, облысеешь, и ослиные уши будут торчать из пустой головы. Доброкачественные фрукты на вино не переводят!
— Пить больше не буду!- всхлипнув в последний раз, решительно заявил несчастный.
— Ты обалдел! — ужаснулась Мурлакова. — В Новый год и не напиться! Что ж ты трезвый среди пьяных будешь делать!?
— А что я стану делать с ослиными ушами, если они вдруг вырастут да еще прямо на балу? В сказках и такое случается.
— Не забывай, мы идем на бал-маскарад, и если что – скажем, что у тебя такая маска.
— Ну ладно, уговорила. Но сначала надо подвал разгерметизировать.
— А это еще зачем?
-Ч тобы мыши в доме не завелись. Сдается мне, англичанина посадили не за то, что его кот съел мышку, а за то, что он развел мышей.