Валентина Волошина

  О СЕБЕ
Я родилась в сибирском шахтерском городке с красивым названием Анжеро-Судженск, что на реке Яя. Мама — домохозяйка. Папа — шахтер.Дед Волошин Иван Иосифович попал в Сибирь с Украины, раскулаченный. С ним были еще земляки Савченко, Костины из украинской деревни Ивановка Уманьского уезда, Черкасской области. Они жили недалеко от анжерской станции. Мой отец в 30-е годы попал в детский дом, а оттуда ушел на войну. Он воевал в Венгрии, был контужен, попал в плен к фашистам. Поскольку паренек был деревенский, то его взяли на сельхозработы, а после окончании войны он поехал искать отца в Сибирь, устроился работать пожарным и там познакомился с моей мамой. Голубоглазая бойкая девушка играла на гитаре, пела украинские песни и умела танцевать. Однажды папа сказал ей: «Нюра, я из-за тебя голову потерял, спать не могу! Что мне делать?» Мама рассмеялась, спела какую-то частушку.
— Придется жениться!- cказала она. Так они и поженились. Мой отец сразу решил дом свой поставить, поэтому пошел добывать уголь.

 Когда я пошла в четвертый класс, мы справили новоселье. Большой белый дом стоял на бугре, на зеленой улице с веселой тропинкой, и мы очень гордились им. После ветхой хибары наш новый дом казался мне настоящим дворцом, а я с сестренкой Таней были словно две маленькие принцессы.
Вскоре наш Анжеро-Судженск стал городом. Жителям запретили держать коров, и мама долго плакала, прежде чем отвести нашу Зорьку на бойню; теперь молоко мы покупали в магазине, но у нас остались куры, свиньи, огромный огород и сад. Когда приходила весна, расцветали черемуха, сирень, расцветала наша старая яблоня белым облаком, дед Иван смотрел на яблоню и плакал, вспоминая свою Украину.
— Дед, дед, ты чего плачешь?- спрашивала я.
— Хочу на Родину, вот и плачу.
— А что такое Родина?
— Это где ты родился и жил…
— Значит, моя Родина здесь…
— А кровь-тo в тебе украинская,- сказал он и запел:

Дывлюсь я на небо
Тай думку гадаю,
Чому я не сокил,
Чому не литаю…

Мой дед много читал, потом приучил к чтению и меня. У деда были огромные усищи, которые он постоянно подкручивал, он носил широкие шаровары и рубаху, расшитую крестиком, курил махорку, азартно играл в карты, в его доме в большой банке жили пиявки, которыми нас пугали, если мы не слушались. А вообще-то пиявками лечились.
У деда была астма, и он все время жутко кашлял. Сколько себя помню, дед был недоверчив. Когда я училась в шестом классе, мое первое стихотворение напечатали в Анжерской га-зете «Борьба за уголь», и дед долго не мог поверить, что это я написала, и все ходил за мной, заставляя при нем писать, то про яблоню, то про Украину. Я тогда по заказу не умела еще писать, поэтому очень сердилась, особенно когда у меня ничего не получалось. Как я теперь понимаю, очевидно, он просто разыгрывал меня, дружески дразнил, так как обладал большим чувст-вом юмора, как и все украинцы.
Мой первый учитель — поэт Николай Теплов. Мягкий, милый человек с задушевной улыбкой, он учил меня законам поэзии.
Мои стихи все чаще появлялись в печати Анжеро-Судженска и Кемерово. По субботам мимо нашего дома все жители округи и переулков направлялись в баню. Это был чуть ли не священный ритуал, когда все собирались в одном месте, заводили в очереди свои разговоры, носили с собой веники, тазы, а домой шли в полотенчатых чалмах. Дед брал меня с собой до 6 лет в баню. Мне нравилось, как быстро он со мной расправлялся. Мыл он меня так: клал на лавку, намыливал ветошкой прямо с головой с двух сторон, затем обкатывал водой, и я бежала одеваться. У мамы этот процесс обычно занимал почти час.
Позже, у выхода из бани дед стоял с газетой, поджидал сосе-дей и гордо читал им мои стихи.
— Она в нашего Макса пошла, — говорил он,- великий поэт! Его вся Европа знает!
— Да кто ж такой-то?
— Да Волошин Максимилиан. Поэт, художник, все языки знал! Во Франции жил.
— Не знаем такого.
— Да как же!
— Не знаем, и все тут!
Тогда, помню, мы все в городе библиотеки обходили в поисках стихов Волошина, но не нашли, и я уже было подумала, что дед все про него выдумывает. Мы не знали, что многие поэты были запрещены. Часто дед читал мне вслух Гоголя. Особенно страшно становилось по-настоящему, когда «Вия» читали. У меня даже волосы от корней подымались. В 70-м году дед уехал во Фрунзе и там умер от астмы в возрасте 85 лет.
Веселая наша улица летом превращалась в игровую площадку. Игрушек у нас, детей, почти не было, зато мы играли в мяч, догонялки, чику, свайку, теннис и театр.

В нашем городском Доме пионеров я пела в хоре, и там мы ставили детские оперы. До сих пор с благодарностью я вспоминаю дирижера Сорокина и баяниста Молокова В.П.
Жизнь наполнялась настоящим творчеством. Моя первая работа началась в школе, куда я устроилась пионервожатой.
Когда отец пошел на пенсию, родители продали дом и уехали на Украину. Я поступила в Новосибирское Культпросветучилище на театральный факультет к режиссеру Зое Николаевне Риттер. Вспоминаю часто незабываемые дни учебы.
Зоя Николаевна была нам всем и другом, и наставником, и нашей мамой. Сколько нового, интересного, потрясающего было за эти три года. Я играла роли Сережи Каренина из романа Толстого, Ларисы из «Бесприданницы», Изабеллы из «Анджело» Пушкина, даже роль ангела из пьесы Исидора Штока «Бо-жественная комедия» и черта из рассказа Максима Горького.
Вскоре у меня появилась дочка Элина. Я поселилась с ней в общежитии, затем папа забрал внучку в Умань, а я училась в институте Культуры, вышла замуж и переехала жить в Москву. В Москве работала режиссером в Измайловском парке, затем в домах детского творчества. В 1994 году стала победите¬лем конкурса «Учитель года». Меня наградили путевкой в город Хосту.
Там я впервые в жизни увидела магнолии, пальмы, самшито-вый лес, кипарисы. Прелестный уголок тишины!
Каждое лето мы с Элиной отдыхали у моего папы в Умани и в деревне Ивановка. Кто не бывал в Умани, тот не знает какой шедевр — парк там находится. Этот парк называется «Софиевка».

Этот райский уголок в античном стиле привлекает сюда тысячи туристов и считается «чудом света».
Представляете, там даже есть подземная реке Стикс, и в кромешной темноте и жуткой тишине мы с замиранием сердца плыли под землей, а античный Харон в тунике управлял веслами.
Но мое любимое место — это грот Венеры. Там тихо и прохладно. Журчит вода и навевает покой и замыслы моих сказок. Ведь именно там я задумала легенды о реках Енисее, Лене, Оби, Амуре, Яе.
В музее имени Дарвина я частый гость. Когда молодые ученые проводят праздники воды, то приглашают меня рассказать одну из легенд. Вот недавно я рассказывала о реке Северная Двина.
Театр стал для меня моей жизнью, моей отдушиной. Работаю с детьми, руковожу, репетирую с ними, учу своих воспитанников, а главное — сама играю. Очень привыкаю к детям, люблю их. Жаль, что приходится с ними расставаться. Это тяжело, по-верьте.
Люблю из самого бесперспективного, с тихим голосом, который «зажат» и шагу нормально шагнуть не может, слепить, как из глины, актера. Потом долго хвалю себя за это. В настоящее время мои воспитанники стали дипломантами конкурса чтецов. Я выступаю и как певица. У меня прекрасный педагог по вокалу, кроме того, занимаюсь индийскими танцами, а в свободное время мы с дочерью рисуем. С внучкой Женечкой часто ходим в театр, катаемся на санках в Покровско-Стрешневском парке, где я поблизости живу; этот парк я просто боготворю.
Как-то мой дед Волошин сказал, что я очень маленького росточка вышла.
— Что же ты меня подводишь,- смеялся он,- это род Панченко все испортил. Вот Макс Волошин, тот огромный был, кучеря-вый, большой и толстый. Мельчает народ оттого, что на смотрины нас не берут. Сами женятся…
Дед измерил меня, на косяк зарубку сделал, да дальше этой зарубки в 17 лет я и не поднялась: метр и 50 сантиметров; так и осталась. На сцену я надеваю туфли с каблуком в десять сантиметров, делаю высокую прическу, длинное платье, и никому в голову не приходит, что я такая маленькая. Но ведь рост — это не самое главное в жизни?
Актриса Янина Жеймо, которая сыграла Золушку, тоже маленькая.Кстати, она моя любимая актриса, я ей всегда подражала и довольно часто меня невольно все сравнивают с ней. Это очень приятно! Вот, для примера, сравните наши фотографии.
В моей жизни много интересов и жить мне тоже очень интересно. Я люблю жизнь! Люблю парк Покровско-Стрешнево, обожаю петь, фотографировать, читать стихи Максимилиана Волошина, многие знаю наизусть и читаю их со сцены. Когда есть время, я мастерю игрушки для своей внучки. О чем я мечтаю? О своей квартире, побывать в Коктебеле, хотела бы создать свое фотоателье, выпустить альбом песен, ну и, конечно, встретить хорошего человека. Еще хотелось больше выступать на сцене. Мой девиз жизни: «Не бежать впереди паровоза». Это не только опасно. Это глупо. Сибирская равномерность, украинская смешливость, это все во мне.
В настоящее время мы с дочерью начали снимать фильм по мотивам моих сказок. Будем участвовать в конкурсе. А теперь, дорогие мои читатели, если вам захочется поделиться своими впечатлениями, пожеланиями, наконец, рассказами о своей жизни, то пишите мне в Москву, 125171, до востребования. Возможно, по вашим рассказам я напишу маленькие повести. Ведь сюжеты берутся из жизни, не правда ли?
С уважением, Валентина Волошина.