Нина Дёмина «О зимних праздниках»

Стареет год Земли, после бурного лета жизнь замедлилась, днев­ной свет рассеянный и тусклый, ночь овладевает миром, природу ско­вывает холод, а тело – сонливость. Мы начинаем подводить итоги своего года. Что было задумано – что удалось, что сделано? Что же­лалось – что сбылось? Что потеряно, что приобретено? Это не простые статистические отчёты перед собой, человек исподволь начинает го­товиться к предстоящему Празднику.

Вокруг темнее и непрогляднее, а в глубине души постепенно за­рождается… дух противоречия, что ли, крепость какая-то. Если при­рода больше не даёт тепла, значит, человек сам должен позаботиться о подопечных своих и, конечно, о себе. Если природа больше не даёт света, значит, человек должен сам в себе найти источник света. Чем дальше в глубь зимы, тем больше нарастает напряжение, что-то долж­но произойти, что-то хорошее. Это хорошее – Рождество. Просыпает­ся внутренняя активность. Вскоре она переходит во внешние действия. Начинается подготовка к Празднику. Подготовка к празднествам, не менее ответственный и радостный этап, чем сам праздник. Завершить всё недоделанное, освободиться от долгов, подготовить подарки, ук­рашения, думать, как порадовать тех, кого любишь. А, главное, настро­ить душу на истинное содержание праздника. Настроить душу на общение с небом, с Богом.

Как было бы скучно, если время имело линейный путь, а не восхо­дило по спирали. Среди множества ритмов, воздействие которых мы испытываем на себе, самый главный – годовой цикл, круговорот года, или как говорили наши предки, Коловорот, колесо времени. Новый год у нас отмечали в разные времена в разные месяцы. И в январе, и в сен­тябре, и в марте. У других народов и в другие месяцы. Но есть природ­но-космическая дата в жизни Земли и всего, что на ней — это возрождение «нового солнца», точка отсчёта нового годового цикла пла­неты Земля. Ей подвластна жизнь растений, и животных, и человека, и даже минерального вещества. Сейчас эта дата затушёвана, но именно с неё день и свет прибавляются на куриный шаг. Зимний Солнцеворот (25 декабря) был важным праздником на Руси. Коляду (зарождающийся год) встречали в древние дохристианские времена. Святки, колядки, щедровки – идут оттуда. А уж когда праздник зимнего Солнцестояния стал Рождеством, праздник стал «вселенским». Собственно же день зимнего солнцестояния теперь называется днём Спиридона-солнцеворота. Од­нако можно так определить – весь временной отрезок зимних торжеств есть один Большой Праздник Рождества в широком смысле этого слова. Рождение Нового Солнца, младенца Иисуса, нового гражданского года, рождение нового себя, новой реальности вокруг себя, той, которую ты сотворишь в своём мире и в своём сердце. Человек готовится сделать но­вый шаг в развитии. По сути зимний праздник длится от 25 декабря^[1] до 19 января. Подготовка – торжество по поводу планетарного события зим­него Солнцеворота – новогодний карнавал – таинство Рождества – весе­лье на святки, Васильев вечер – Водосвятие, смывание праздников после увеселений, как говорили прежде, – переход к будничной жизни. Весь этот длинный период люди разделяют друг с другом общее пережива­ние. Неучастие в праздничных обрядах, торжествах прежде сурово осу­ждалось и даже наказывалось. Вести себя в эти дни, как в будни, считалось не только вредным для здоровья, но и опасным для миропо­рядка, чему есть и материалистические объяснения.

В русском фольклоре встречаются описания Зимы в виде злой, се­дой простоволосой старухи. Хочет она всё живое заморозить и со све­ту сжить.

Может быть, такой образ и был в славянских поверьях, но это Зи­ма на исходе, когда она с Весной борется, не хочет уходить. Тогда Вес­на рог с Зимы сшибает и простоволосит её. А приходит Зима совсем другая. Вот так говорит о ней Полина Рожнова:

«Не снежной королевой представляли наши предки владею­щую снегами, северными ветрами, суровыми морозами. Перво-наперво, была она большухой, хозяйкой, а посему дородной в теле. И на голове у неё, как у всякой бабы в деревне, кика красо­валась. Кика увенчана двумя рогами. Став хозяйкой, зима при­нимала на себя заботу о роде».

По страницам Народного календаря, по описаниям русской зимы Полины Рожновой предстаёт вот такой образ нашей Зимы.

РУССКАЯ ЗИМА

Сказка.

По страницам народного календаря.

Сидят хозяин с хозяйкой в своей избе. Печка топится. Дети с котом иг­рают. Тепло, сытно. Избу хозяин ухи­тил, зерна намолотил, хозяйка запасов наделала. Сидит мужичок, смотрит в заиндевелое окно и думу думает:

– Что-то снега долго нет – темень застит свет. Как-то там моё поле-по­люшко? Голо стоит, одиноко ему. Дай­ка я пойду, наведаюсь, навещу поле. Собрался мужик коня в телегу за­прягать, да конь спотыкается. Грязь на дороге вчера киселём рас­кисла, а сегодня замёрзла и грудами лежит, одни колдобины. И то сказать – в ноябре путь груден – коню запряжённому труден. По­пробовал мужичок коня в сани-розвальни запрячь, да полозья не скользят, сани ни с места. Зима ещё дороги снегом не припекла. Бес­путица. Не проехать, не пройти. Кое-как добрался мужик до края поля. А там-то ни души. Один ветер по полю гуляет. Земля-матуш­ка печалится. Когда же Зима придёт, укроет землю снегом-покры­валом? Корни трав болеют, жучки-червячки замёрзли. Заяц в ложбинку залёг, пошевелиться боится. Шубка-то у него уже побе­лела, а земля чёрная стоит, снега нет, издалека белого зайца видно.

Так-то недолго и лисе на глаза попасться. Вот сидит он тихо, не ше­лохнётся, зимушку ждёт. Достал мужичок пирога кусок, раскро­шил на землю. Увидят эти крошки птицы зимние – снегири, чечётки, свиристели – прилетят к полю и своими голосами успокоят землю. Взмолился мужик, а ветер слова его подхватил:

– Мать-Зима, снаряжайся ко мне, снега за собой собирай, к нашей земле припадай!

А Зима тем временем не спит. Со бела гнезда сымается, к мужику в гости собирается. Хочет оглядеть своё царство хо­зяйским глазом:

– Дай-ка я на Руси погощу, деревни, сёла навещу.

Выводит Зима кобылу белую, себя в своей белоснежной душегрейке свету показать. Созывает зима свою свиту: вьюги да метели. А Морозко-то впереди Зимы скачет по ельничкам, по березничкам. Ледовый кузнец торопится землю и воду стоячую за­ковать – ледяную дорогу Зиме выстилает, ледяные мосты на реках мостит.

У Зимы путь не близок, забот не счесть. По низинам, да по угорьям кружево белое навесить, поля-луга белым покрывалом ук­рыть — по-за Осени грязь убрать-спрятать. Слуги Зимы вереница­ми тянутся по следу госпожи, просят у неё дела. Ветры-ветровичи перед ней воют, не унимаются: то дождит, то метёт, то морозом рвёт. Метели небеса с землёй ровняют. Позёмка следы заметает.

Пришла Зима в русское селение. Хозяйка вышла из избы на порог Зиму встречать, поклонное слово сказать, в руках у неё каравай:

– Матушка-зима,

На что досадуешь?

На что серчаешь?

Чудь белоглазую по крыльцу гоняешь? Полно, Матушка-Зима,

Птицу и зверя, землю и воду мучить. Оправь тонкого золота платок,

Взойди на порог,

Откушай хлеба-соли.

Потчевала хозяйка Зиму.

Однако ж, велика Матушка-Русь, сбила белая кобыла подко­вы, приустала, изгрязнилась вся. Велит Зима запрячь кобылу пе­гую. Ездит она на своей пегой кобыле, белыми снегами прибирает поля и леса, реки и небеса. Укрывает озимые поля, му­равьиные кучи. Сугробы всё круче. Старается Зима, чтобы всё вокруг было белым-бело, снежным-снежно. Через ворота свои ледяные вводит Зима и старого, и малого, и птицу, и зверя вся­кого. Ребятишки рады, песни поют:

Введенье пришло,

Зиму в избу привело,

В сани коней запрягло,

В путь-дорожку вывело.

Малых ребят,

Красных девчат

На санки усадило,

С горки покатило.

Пришла пора ледостава, всё бело стало. Наложило Введенье на воду толстое леденье1. Вот уж радость. Наконец, установился санный путь. Мужик с телегой прощается, в сани забирается. Дети побежали с горки на санках кататься, в сугробах ку­выркаться, барахтаться, рыбаки по­ехали в санях на лёд рыбу удить, мужичок запряг лошадь в сани и поспешил в лес дрова вывозить. Зайцы запрыгали, лапами за­дрыгали. Трава под снегом уснула. Земля-матушка успокоилась, вздохнула. Снег на полях – зерно в закромах. Сусеки в гряду­щем году будут полны.

А Зима-боярыня с коня слезает, встаёт на ноги, надевает она медвежью шубу, сапоги из волчьего меха. Зовёт седые Морозы, что от Железных гор прилетают с буранами да вихрями. Идёт она по лесу – сыплет из правого рукава снег, из левого рукава – иней, идёт по реке – под своим следом куёт лёд на три аршина. Ходит Зима по деревне с ледяным гвоздём – крыши ледяной смолой латает, ремонтирует. Где снегом подоткнёт, где гвоздь ледяной вколотит, чтобы ледяная дранка не сорвалась. Ходит, по крышам стучит, баб будит, чтобы вставали, печи топили. Уж больно любит Зима посидеть на крыше у печной трубы, послу­шать, как в ней огонь поёт и гудит, вдохнуть в себя смоляной дух леса от горящих дров. Сладко человека жильё, чудесно в стенах, мхом убранных.

Если в эти дни оттепель, тогда сказка немного по-иному сказывается: проводит Зима через Введенские ворота и старого, и малого, и птицу, и зверя всякого. Не выдерживают ледяные ворота живого тепла. По­тому и оттепель на Введенье.

Чудесен и сам огонь. И страх перед ним у Зимы, и тяга к не­му. Что за зима без света свечи, без огня в печи! Хозяйка в избе песни поёт, пироги печёт и Зимушку потчует: «Отведай, голу­бушка! Славим твои первые морозы – Никольские!»

Подобрела Зима, велит она своим морозам унять пыл, унять сту­жу лютую на время, велит ветрам утихнуть. Колесо времени сделало свой круг, приближается день особый, отмеченный в календаре как Солнцеворот. Самый короткий день в году. Не успеет рассвести, как уж сумерки на носу. Стоит Солнце над полем, едва поднялось, буд­то сил у него нет выше на небо взойти. Да и то всё облаками да ту­манами заволокло. В декабре-студне рассвет с сумерками среди дня встречаются. А ночь длинна-длинна, конца ей нет. И в этой-то де­кабрьской темени, в тишине рождается молодой новый год – Коляда. Возрождается новое солнышко, ярое. Рядится красное в празднич­ный сарафан, убирает волосы серебряные свои золотым кокошни­ком и садится на телегу, запряжённую лихой тройкою – конями серебряным, золотым и алмазным – и поворачивает их на летнюю дорогу. С этого дня будет оно каждый день подниматься всё выше, сил у него будет прибавляться всё больше, а день будет удлиняться. Хоть на воробьиный скок, да прибудет денёк.

Рано утром хозяин с хозяйкой да с детьми и со всеми домо­чадцами вышли за околицу солнышко встречать:

Солнышко, повернись!

Красное, разожгись!

Красное солнышко, в дорогу выезжай! Разгорайся, солнце красно,

Ты на свете не погасло!

И старенькая бабушка вышла в огород, стучит батогом по яблоне, приговаривает-заговаривает:

День-солнцеворот,

Катись в огород,

С огорода – на красное угорье,

Подымися над нашим подворьем.

А молодая хозяйка испекла круглый пирог. У него двена­дцать лучей – двенадцать предстоящих месяцев.

Дети с утра до вечера на улице. Слепили снежную бабу и во­круг неё хоровод водят, поют:

Мороз, мороз, через тын перерос,

Бабу снежную принёс.

Баба, нос крючком,

Получай снега ком!

А ещё с горы колесо-солнце скатывают и кричат, что есть мочи:

Колесо, гори, катись! С весною красною вернись!

На радостях Зима выпустила из-под земли всякую нечисть погулять: бесов, ведьм, лихоманок, кикимор. Носятся они по бе­лу свету, честной народ пугают. Только хозяин с хозяйкой их не боятся. Меж ними лад, в избе порядок, новый огонь в очаге гла­за бесам слепит – к такому дому нечистой силе не подступиться.

Впереди Святки, властвует январь – всей зимы государь. Зи­ма опять за свои дела взялась. С Солнцеворота солнце – на лето, а зима – на мороз. Лютуют морозы рождественские, крещенские, будут ещё афанасьевские, сретенские и последние власьевские. Только Солнце уже на лето поворотило. И Зиму-матушку пре­образило. Прояснилось небо, оттого январь зовут – просинец. Облака рассеялись, и вышло лучезарное солнце во всей своей жгучей красе со снегом играть. На полях снега глубокие зо­лотом-серебром припорошило, в глухом лесу синими тенями легло, а то розовыми и сиреневыми отсветами на сугробы раз­лилось. Иней на деревьях, как белоснежные кружева, сверкает, переливается всеми цветами радуги.

Такова она коренная русская зима.

[1]  Почему Солнцеворот праздновали 25 декабря, а не строго астрономически 22-го? Даже приходилось читать о, якобы, невежестве русского народа. Здесь есть и научные, и исторические объяснения.