Владимир Богданов

ЗАЩИТНИКИ ЗАПОЛЯРЬЯ

 

Посвящается защитникам высоты 122,

Сергею Королькову и его боевому товарищу

 

К высоте устремились фашисты,

Но их встретил ружейный огонь.

Сущим адом казался им приступ.

Скалы вторили немцам: «Не тронь

 

Заполярную землю святую,

Где текут воды чистой реки».

Спесь фашистов разбили вчистую,

Два бойца в валунах залегли.

 

Даже в Польше потерь было меньше.

За часы поредел батальон.

Шоком стало для немцев сраженье,

Неожиданный дерзкий заслон.

 

Но замолкли последние выстрелы.

Вышли к немцам два русских бойца.

Руки в бок от презрения выставив,

Не сходила насмешка с лица.

 

«Безоружные мы, были б пули.

Высоту вам не взять никогда.

Автоматов у вас целый улей,

Но стрелки не ахти куда».

 

И фашисты устроили казнь,

Чтобы страх и позор оправдать.

Иван-чай, эхо грозное в камнях

Славят подвиги русских солдат.

 

 

Мурманские поисковики нашли останки расстреленных красноармейцев по фотографиям из немецкого архива.

Эти снимки из июля 1941 года бьют, словно кувалдой по го­лове: каменистая пустыня Заполярья, десяток немецких авто­матчиков окружили двух безоружных пленных красноармейцев. До смерти – те самые четыре шага. А один из наших, что повы­ше и в гимнастёрке, стоит перед палачами – руки в боки, смот­рит на них в упор с явной насмешкой…

Поражаешься мужеству этих ребят. Они не оставили для се­бя последнюю пулю. А потратили весь запас пуль на немцев. Вечная им слава!

По этой ссылке можно прочитать весь материал: https://rg.ru/2016/05/05/rodina-poiskoviki.html

Даю выдержки из этой статьи:

Переводчик из Мурманска Дмитрий Дулич, тщательно про­штудировав немецкую мемуарную литературу, нашел информа­цию о полевом суде над двумя пленными в этих местах. Стало ясно, почему немецкие командиры решили устроить полевой трибунал. Перейдя границу, они на высоте 122 потеряли больше, чем весь их батальон за всю польскую кампанию. В архивных доку­ментах указано, что за несколько часов боя погибло 16 немцев и еще 11 были ранены, – говорит Дмитрий. – Для них такое со­противление русских стало шоком. Ясно, что казнь они устрои­ли для поднятия боевого духа своих солдат.

После тяжелого горного перехода группа поисковиков вышла на высоту 122.

Место казни нашли, как и ожидали, по огромному камню. За эти годы он лишь слегка надкололся, – вспоминает Павел Вайгин. – Осмотрелись, стали рассуждать: куда немцы могли деть тела после расстрела? Поблизости ровная площадка, зарос­шая иван-чаем. У поисковиков есть примета – там, где растёт иван-чай, скорее всего, погиб человек.

Перекопав лопатами поляну, парни нашли обрывки шинели, армейский ремень, ботинки, кошелёк. И медальон. Его владелец теперь известен: Сергей Макарович Корольков. Тот, что на сним­ках, – в шинели. Служил в хозвзводе, до войны жил в поселке Апатиты, работал на горнодобывающем предприятии. К началу войны уже обзавелся семьей, дочке шёл третий год. Возможно, поэтому и заполнил свой медальон. Так поступали немногие.

– Мы слышали, что это считалось плохой приметой, – гово­рит Вайгин. – Из двадцати тысяч убитых бойцов, найденных в разные годы поисковиками, только у пятисот медальоны были заполнены.

В Тверской области найдены родственники Королькова.

Дочь, шесть внуков, правнуки… Останки героя перевезли к ним и похоронили на деревенском мемориале.

Возможно, когда-нибудь будет назван по имени и его отча­янный товарищ, дерзко стоящий в июле 1941 года перед дулами гитлеровских автоматов и перед Вечностью. «Родина» ждёт, что читатели откликнутся.

Фотография из немецкого архива

 

РУССКОЙ ДЕВУШКЕ ИЗ РЖЕВА

 

 

Жила до войны в деревеньке под Ржевом

Прасковья в крестьянской семье.

Цветы полевые и речки распевы

Привили любовь к ненаглядной земле.

 

Веночком сплетались года молодые,

Светились от счастья глаза.

Но в городе Луцке улыбки чужие –

И грянула вскоре гроза.

 

Зачем ты уехала, девушка русская,

В бандеровский край на беду?

Тебя заковали в смертельные узы

В гестаповском зверском аду.

 

Фашисты тебя истязали.

Открыла ты тайну врагов –

Хотели отравленным газом

Прорвать оборону фронтов.

 

Как Жанна Д’ Арк сожжена была заживо

В костре в монастырском дворе,

Но дочерью солнца отважною

Нам даришь лучи на заре.

 

Твой памятник, вылитый в бронзе, –

Твой облик с бессмертной душой

Бандеровцы, вслед девяностым,

Разбили от зависти злой.

 

И Луцк твои подвиги вычеркнул –

Жар сердца вморозил в лёд.

Предательством лица вычернив,

Казнит Украину бандеровский сброд.

 

 

Благодаря подвигу Прасковьи немцы побоялись применить химичеcкое оружие, как это они делали в Первую мировую войну. Арестовали П.П. Савельеву по доносу предателя 22 декабря 1943 года. После ужасных истязаний и пыток 12 января 1944 года (по другим  источникам 13 или 14 января) её сожгли во дворе римско-католического монастыря г. Луцка. Перед смертью на стене кельи № 14, превращённой в камеру, Паша нацара­пала гвоздем на стене записку: «При­ближается чёрная, страшная минута. Всё тело искалечено – ни рук, ни ног… Но умираю молча. Страшно умирать в 26 лет. Как хотелось жить! Во имя людей, которые придут после нас, во имя тебя, Родина, уходим мы. Расцветай, будь прекрасна, родная, и прощай. Твоя Паша».

В 1972 году на средства, заработанные на субботниках, и на личные взносы жителей Луцка на месте гибели П. И. Савельевой был установлен бронзовый памятник. Он был создан скульпто­ром В.Борисенко и архитектором В.Семененком. С 1975 года по инициативе Волынского областного ДОСААФ в Луцке про­водились открытые всесоюзные соревнования по мотоспорту на приз Паши Савельевой.

В 1977 году в СССР был выпущен художественный марки­рованный конверт, на котором изо­бражён фрагмент памятника Паше Савельевой в Луцке.

В мае 2006 года была предпри­нята первая попытка кражи памят­ника П. Савельевой в Луцке. Он был сброшен с постамента и спря­тан в кустах. При падении скульп­тура была повреждена. В июле, после реставрации, бюст был уста­новлен снова, однако не на поста­мент, а рядом с ним. В августе того же года был украден вновь и до сих пор не найден.

В 2007 году улица Паши Са­вельевой в Луцке была переимено­вана в улицу Галшки Гулевичевны.

 

(стихи опубликованы в альманахе «Сияние Лиры. Выпуск 38.)